|
|
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
 |
|
Искусство, Культура, Литература Литература, Лингвистика
Место Михаила Зощенко в русской литературе |
Браслет светоотражающий, самофиксирующийся, желтый. 
Ручка "Помада". 
Забавная пачка "5000 дублей". Министерство образования Российской Федерации Льговская средняя школа №1 РЕФЕРАТ Тема: “О месте Михаила Зощенко в русской литературе” Выполнила: ученица 11 "В" класса Касмынина Т.В. Приняла: преподаватель Шикова Т.Д. Льгов 1998 г. О месте Михаила Зощенко в русской литературе ПЛАН 1. Предшественники и последователи от Даниила Заточника до Михаила Жванецкого. 2. Драматургия М. Зощенко. Особенности драматического конфликта. 3. М. Зощенко и театр абсурда. 4. "Зверь" и "неживой человек" в мире раннего Зощенко. 5. Наставничество Горького и "метаморфоза" Зощенко. О месте Михаила Зощенко в русской литературе Тема, обозначенная в заголовке, заслуживает обстоятельного монографического исследования. Вопрос о месте Зощенко в русской литературной истории был и предметом творческой рефлексии писателя, и предметом научного осмысления, начиная с двадцатых годов (Ю.Н. Тынянов, Б.М. Эйхенбаум, В.Б.Шкловский, В.В.Виноградов и др.) до нашего времени (М.О. Чудакова, М.Б. Крепе, А.К. Жолковский, Б.М. Сарнов, К).В. Томашевский и др.). Имена Пушкина, Гоголя, Достоевского, Л.Толстого, Лескова, Чехова, Ремизова, Булгакова, Ильфа и Петрова, Платонова и др. закономерно возникали в данном контексте. Настоящие заметки —попытка целостного взгляда на проблему с точки зрения диалектики смеха и серьезности в художественном творчестве. Однако ввиду чрезвычайной обширности материала разговор будет носить несколько пунктирный характер и сосредоточится на хронологически крайних точках— наиболее давнем предшественнике Зощенко и его новейших последователях. Сегодня нельзя не ощущать явную недостаточность характеристики Зощенко как «сатирика» и «обличителя», независимо от того, что полагается предметом «обличения» — «пережитки прошлого» и «мещанство» (согласно официальной советской литературоведческой конъюнктуре) или же «явление советского Хама», «идиотизм социализма» и все то же «мещанство» (согласно западной славистической и нашей нынешней научно-критической конъюнктуре). Мы все чаще сходимся в том, что Зощенко не только обличитель и больше, чем сатирик. За этим стоит и закономерность более широкого плана: роль смехового начала в русской литературе несводима к негативным, обличительно- сатирическим целям. Комические приемы нередко выполняли позитивно- созидательную функцию, помогали моделировать авторские духовные идеалы. Смех активно участвовал в выработке новых, эстетически продуктивных художественных конструкций — сюжетных, образных, языковых. Причем неизменной плодотворностью обладала в русской литературе сама неопределенность, подвижность границ «смешного» и «серьезного», что давало большие возможности для обретения художественного двуголосия, для парадоксального сцепления антонимических смыслов, для диалектической игры взаимоисключающими точками зрения, для построения сложного диалога. Предпосылки таких возможностей демонстрирует уже древнерусская словесность, в частности одно из ее самых «загадочных» (Д.С Лихачев) произведений — «Моление» Даниила Заточника (датируемое обычно XII или XIII вв.). Здесь смех и серьезность образуют сложный сплав: гипертрофированность авторских похвал князю вызывает подозрение в их ироничности, глубинная комическая динамика создается резкими переходами автора-героя от самоумаления к самовосхвалению и наоборот («Ибо я, княже господине, как трава чахлая.»
— «Я, господине, хоть одеянием и скуден, зато разумом обилен.»). Любопытно сравнить этот контраст с эмоционально-логическими перепадами в монологе повествователя одного из первых произведений Зощенко — «Рассказах Назара Ильича господина Синебрюхова», который начинает с амбициозного заявления: «Я такой человек, что все могу.», но вскоре сбивается на горестные сентенции вроде: «.Очень я даже посторонний человек в жизни». Сама неясность и потенциальная многозначность образа Даниила Заточника, расплывчатость его социального портрета, парадоксальное сочетание книжности и простонародности в его речи — все это создает в произведении в высшей степени амбивалентную атмосферу. В сочетании с установкой на афористичность это приводит к обилию двусмысленно-комических квазиафоризмов, значимых не столько своей абстрактно-логической стороной, сколько игровой динамикой. Здесь один из истоков важной традиции русской литературы — традиции двусмысленно~афористического слова, требующего небуквального восприятия, а порой — и развернутого истолкования, дешифровки. Зощенко было суждено стать выдающимся корифеем этой традиции, создать неповторимый афористический дискурс, глубина и экспрессивность которого еще в полной мере не осознаны. «Но критика обманута внешними признаками», — эти слова писателя в высшей степени применимы ко всем плоско- идеологизированным прочтениям его творчества — и «советским» и «антисоветским». Для Зощенко мелка мерка советского века: об этом по принципу «от противного» свидетельствует, например, талантливая книга Б.М. Сарнова «Пришествие капитана Лебядкина (Случай Зощенко)». Казалось бы, Зощенко поставлен здесь в широкий литературный и идеологический контекст — и тем не менее контекст этот оказался узким, а «третье измерение» зощенковского двусмысленного комического слова — непрочитанным. Не Зощенко является «случаем» в цепи социальных событий столетия, а всякие партийные постановления, Сталины и Ждановы — все это отдельные «случаи» в философическом масштабе художественного мира Зощенко. Такого же исторически широкого и эстетически непредубежденного взгляда требует проблема «зощенковского героя». К сожалению, здесь до сих пор господствует своего рода интерпретаторский буквализм и прикрытый поверхностной иронией «наивный реализм» восприятия. Видеть в «зощенковском герое» всего-навсего «советского Хама» — значит не осознавать художественной ценности этой прежде всего словесно-эстетической структуры. Еще менее плодотворны попытки определить степень сходства автора и героя, спекулятивно беллетризованные экзерсисы о том, что «маска» Зощенко приросла к его лицу и т.п. Подобных рассуждений немало было даже в юбилейной августовской прессе 1994 года. Весьма показательно, что иные писатели и критики, обнаруживая в Зощенко «опасное сходство» с его героем и пытаясь (конечно, неосознанно) самоутвердиться за счет прославленного писателя, не видят в самих себе ни малейших признаков «зощенковского героя», имеющего на самом деле общечеловеческий масштаб и вбирающего в себя психологические черты людей самых разных, в том числе и профессиональных литераторов и филологов.
Тем, кто считает, что он сам лично не способен «затаить некоторое хамство», что он полностью свободен от «бытового коварства», — остается только напомнить универсальную формулу Гоголя «Чему смеетесь? Над собою смеетесь!». «Зощенковский герой» — это не банальный «образ обывателя», а сложно организованный диалог автора и персонажа с их парадоксальным взаимоперетеканием. Исторически он восходит к таким многозначным явлениям, как рассказчик(и) «Повестей Белкина», соотношение автор/Чичиков в «Мертвыхдушах», «диалогическое» слово Достоевского, «лирический герой» поэзии и прозы Козь-мы Пруткова, лесковский сказ, «Ich-ErzahIu g» чеховской новеллистики. Подобно своим предшественникам, Зощенко достигает за счет комико-иронического раздвоения образа рассказчика особенного, чисто эстетического удвоения художественного эффекта. В этом принципиальная творческая победа писателя, сумевшего из житейского и языкового хаоса извлечь гармонию, построить свой уникальный космос. И полноценность этой художественной реальности никак не могут снизить такие внелитературные обстоятельства, как поездка Зощенко в писательской бригаде на Беломорканал или его психологическая слабость во время жестокой политической травли. Мы не имеем ни малейшего права повторять сегодня от своего имени бытовую и сугубо личную фразу Ахматовой о том, что Зощенко «не прошел второго тура». И, конечно же, абсолютно некорректно использовать ее как оценку творческого итога жизни писателя. Сточки зрения искусства Зощенко одержал победу, что называется, «в третьем туре», где оцениваются чисто эстетические результаты и куда, увы, оказываются «непрошедшими» многие литераторы, чье гражданское поведение было вполне безупречным. Структуру «зощенковского героя» можно рас-. сматривать еще и как художественное сравнение автора и персонажа. А сравнение оценивается и интерпретируется не по степени «сходства» или «несходства», а исключительно по степени художественной энергичности и действенности. С учетом этой предпосылки стоит вести разговор о последователях Зощенко в литературе 60—90-х годов. «Зощенковский герой» нашел несомненное продолжение в образе рассказчика — «люмпен-интеллигента» в «Москве—Петушках» Венедикта Ерофеева, в прозе Ю. Алешковского, Е. Попова, В. Пьецуха. У всех названных писателей в структуре рассказчика сталкиваются черты «интеллигента» и «работяги», язык культурного слоя и простонародья. Однако, если у Зощенко это сравнение носило энергично-оксюморонный характер, то у прозаиков названной формации это сравнение тяготеет к вялой тавтологичности, что неминуемо сказывается в скором старении их текстов, утрате ими былой «антисоветской» актуальности. Наиболее же значительными и художественно перспективными моделями представляются в данном аспекте образ героя-рассказчика песен В. Высоцкого и автор-герой мозаичного «эпоса» М. Жванецкого: глубина самовыражения здесь сочетается с глубоким интересом к другому человеку — ценность и необходимость данного качества вслед за М.М. Бахтиным нашей культурой постоянно декларируется теоретически, но редко реализуется практически. Стихия подлинного диалога выгодно отличает творчество Высоцкого и Жванецкого от вяло-монологической «пост-ерофеевской» прозы.
Вы всю жизнь чувствовали творческую связь эту и прекрасно показали Вашими книгами, открыв нам целую область русской жизни, до Вас незнакомую нам».[18] В этих замечательных словах М. Горького дана высокая оценка творческой деятельности Мамина-Сибиряка и определено его место в истории русской литературы. Note1 «Дооктябрьская «Правда» об искусстве и литературе». Гослитиздат. 1937, стр. 166. Note2 В. И. Ленин. Сочинения, изд. IV, т. 3, стр. 427. Note3 Письмо к Н. М. Мамину от 19 сентября 1872 года, ЦГАЛИ (Центральный государственный архив литературы и искусства). Note4 Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Note5 Впервые очерк «Сестры» был опубликован К. В. Боголюбовым в 3-й книге альманаха «Уральский современник» за 1952 год. Note6 Письмо А. С. Маминой от 29 ноября 1894 года. Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР имени В. И Ленина. Note7 В. И. Ленин. Сочинения, изд. IV, т. 3, стр. 427. Note8 М. Е. Салтыков-Щедрин Полное собр. соч. ГИХЛ, т. VIII. стр. 461462. Рецензия на книгу С
1. Григорий Ефимович Распутин: герой своего времени
2. Война и мир. Нравственные и философские искания Л.Н. Толстого
3. Рождение человека нового типа в огне гражданской войны по произведению Бабеля «Конармия»
4. Гражданская авиация в годы Великой Отечественной войны
10. Гражданская война в произведениях русских писателей ХХ века
11. Человек на войне. По произведениям В.Быкова "Сотников" и Б.Васильева "В списках не значился"
12. Гражданская война в России
13. Гражданская война и иностранная интервенция в Татарстане (1918-1920)
14. Гражданская война 1918 - 1921 гг.
15. Война и экология. Конфликт между природой и человеком в период военных столкновений
16. Из истории Гражданской войны в США
Двухколесный мотоцикл-каталка со шлемом, значком и протоколом. 
Комплект пеленок для мальчика Idea Kids однотонный из бязи (3 штуки, 120х75 см). 
Набор посуды "Peppa Pig". 17. Причины гражданской войны и военной интервенции в России. Основные этапы гражданской войны.
18. Батька Махно как зеркало бессмысленной и беспощадной Гражданской войны
19. Хроника основных событий Гражданской войны
20. Взгляд на события начала XVII века как на гражданскую войну в России
21. Политические позиции большевиков в годы гражданской войны
25. Гражданская война и интервенция
26. Изучая гражданскую войну в Китае
27. Начало гражданской войны в Испании и политика Германии
28. Революция в Англии. Итоги первой гражданской войны. Борьба за установление республики
29. Гражданская война в России
30. Позиция СССР в связи с началом гражданской войны в Испании (1936 г.)
31. Роль общественного мнения в канун гражданской войны в США
32. Революция в Англии. Первая гражданская война
Шкатулка, 36x26x18 см (арт. 3871-RT-64). 
Простыня на резинке "ЭГО", 160х200 см, бежевая. 
Детский велосипед Jaguar трехколесный (цвет: коричневый). 33. Тема революции и гражданской войны в романе Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго»
34. Подвиг человека на войне (Ю.В.Бондарев)
35. Духовное становление человека на войне
36. Печорин как тип лишнего человека в романе М. Лермонтова "Герой нашего времени"
37. Изображение гражданской войны в романе Б. Пастернака "Доктор Живаго»
41. Тема гражданской войны в отечественной литературе ХХ века. (По одному или нескольким произведениям.)
42. Москва в годы гражданской войны
43. Международно-правовое регулирование гражданских и политических прав человека
44. Экономика Советского государства в период гражданской войны и интервенции 1918-1920 гг.
46. Самый таинственный герой романа Л.Н. Толстого “Война и Мир”
47. Гражданская правоспособность и права человека
48. Гражданские права человека
Трехколесный велосипед Funny Jaguar Lexus Trike Original Volt (цвет: синий). 
Фоторамка Crystocraft "Бабочка", 10x19 см. 
Набор перьев для каллиграфии, 5 штук. 49. Белое движение - причины, сущность, этапы развития в годы гражданской войны
50. Борьба за власть на Урале в годы революции и гражданской войны
51. Гражданская война 1917-1918 гг.
52. Гражданская война в Испании 1936-1939 гг.
53. Гражданская война в России
57. Гражданская война и интервенция в России
58. Гражданская война на Алтае
59. Гражданская война под лозунгом советов
60. Интервенция и гражданская война в России (1918—1922)
61. Меньшевики в годы гражданской войны
62. Партизанское движение на Дальнем Востоке в период гражданской войны
63. Политическое развитие США после гражданской войны в 1861 году
64. Радикальные республиканцы в конгрессе США в условиях гражданской войны и реконструкции
Форма для выпечки хлеба, круглая, средняя. 
Игра настольная развивающая "Весёлая ферма". 
Тонкие смываемые фломастеры "Супер чисто", 8 штук. 65. Разгром интервентов на третьем этапе гражданской войны
66. Смута и гражданская война в России
67. США в первой половине XIX века. Гражданская война в США
68. Экономическая политика партии большевиков в годы гражданской войны и строительства социализма
69. Изображение трагедии русского народа в литературе, посвящённой гражданской войне
73. Деревня Старая Гыя в годы гражданской и Великой Отечественной войны
74. Авиация Второй мировой войны
75. Освоение человеком космоса
76. Роль углеводов в жизнедеятельности человека
77. Происхождение человека. Эволюция человека. Теории и гипотезы
78. Нетрадиционные учения о происхождении человека
79. Проблема происхождения и эволюции человека
Детский трехколесный велосипед Jaguar (цвет: синий). 
Карандаши с разноцветным грифелем "Magic", 5 штук. 
Пенал большой "Pixie Crew" с силиконовой панелью для картинок (серая клетка). 81. Антропогенез: эволюционная теория происхождения человека
82. Воздействие внешних факторов на ферментативную систему человека
83. Стратегия войны Наполеона и тактика обороны русских войск
84. Ядовитые вещества и их влияние на организм человека
89. Гражданское общество и правовая страна
91. Субъекты гражданского права
92. Гражданское правоотношение
93. Виды договоров и их классификация в гражданском праве
94. Гражданские правоотношения
95. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних
96. Гражданско-правовой договор: формы, виды, особенности заключения, изменения и расторжения
Шторка антимоскитная универсальная, с магнитными замками ТД7-009. 
Альбом для коллекционирования наклеек "Чемпионат мира по футболу FIFA 2018" (35 наклейки в. 
Подушка "Verossa" (заменитель лебяжьего пуха), 50х70 см. 97. Гражданское законодательство России в 1 половине 19 века
98. Гражданское общество и право по Гегелю
99. Гражданское право (Контрольная)
100. Гражданское право (Контрольная)
