|
|
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
 |
|
Искусство, Культура, Литература
Эстетические представления Лафонтена в художественной рефлексии русских писателей последней трети XVIII века |
Ночник-проектор "Звездное небо, планеты", черный. 
Ночник-проектор "Звездное небо и планеты", фиолетовый. Эстетические представления Лафонтена в художественной рефлексии русских писателей последней трети XVIII века Т.В. Саськова Имя Ж. де Лафонтена тесно связано с русской культурой ХVIII в., и различия в восприятии его творчества на разных этапах весьма симптоматичны. Начальный период освоения, пришедшийся на 1740-е - 1770-е гг., при всех оговорках, связан с доминированием классицизма в отечественной литературе. В это время востребован преимущественно опыт Лафонтена-баснописца, придавшего неотразимый блеск и острую современность древней жанровой разновидности, а вот его эстетические воззрения в художественно-аналитической форме пока мало интересуют русских писателей, в своей теоретической рефлексии следовавших прежде всего за Н. Буало (см., напр., «Две эпистолы» А. Сумарокова - вольное переложение «Поэтического искусства» Н. Буало). Любопытный сдвиг происходит в последней трети ХVIII в., в ходе нарастающей сентиментализации русской культуры в сочетании с ощу-тимым рокайльным воздействием. Теперь, наряду с баснями, все больший интерес вызывают «сказки» Лафонтена, а кроме того, появляются первые переложения повести «Любовь Психеи и Купидона». Как неоднократно отмечалось, ее отечественные версии не включали обрамляющую часть, в значительной мере посвященную обсуждению эстетических проблем. «По всей видимости, - замечает сравнивавший переводы с оригиналом исследователь, - философские и эстетические рассуждения Лафонтена не интересуют русских авторов и кажутся им едва ли не лишними в тексте художественного произведения » (Скакун А.А. Пасторальное начало в повести Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона» и в ее русских интерпретациях ХVIII века // Пастораль в системе культуры: метаморфозы жанра в диалоге со временем: Сб. статей. М., 1999. С. 78). Думается, что изъятие рамочной части объясняется комплексом причин, в том числе - различиями в социокультурных ситуациях во Франции времен великого правления и в России ХVIII в., отразившимися на философско-эстетических, а также художественных предпочтениях писателей разных эпох. Однако любопытно, что русские авторы часто включают в свои произведения лафонтеновские реминисценции, что отнюдь не свидетельствует об отсутствии интереса именно к его эстетическим воззрениям. Так, например, Н. Карамзин в «Письмах русского путешественника», сравнивая природу проезжаемых земель, замечает: «Окрестности дрезденские прекрасны, а лейпцигские милы. Первые можно уподобить женщине, о которой все при первом взгляде кричат: «Какая красавица!», а последние - такой, которая всем же нравится, но только тихо, которую все же хвалят, но только без восторга; о которой с кротким, приятным движением души говорят: «Она миловидна!»» (Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. М., 1983. С. 95). Здесь отражена разница в эстетических идеалах классицизма и сентиментализма с их специфическими эмоциональными комплексами (восторг/тихое, приятное умиление). Приведенное размышление полемично, ибо представляет собой переосмысленную реминисценцию из обрамляющей части повести Лафонтена. В уста Ариста - убежденного приверженца возвышенного стиля и трагического пафоса, неизмеримо превосходящего, с его точки зрения, будничный комизм, - вложено то же сравнение, но с противоположной оценкой: «Черты комизма, как бы прекрасны они ни были, не обладают ни их (трагедий.
- Т.С.) чарующей прелестью, ни их мощью. Дело здесь обстоит так, как если бы мы сравнили безупречную красавицу с другой, отличающейся лишь известной привлекательностью: вторая нравится, первая восхищает» (Лафонтен, Ж. де. Любовь Психеи и Купидона. М., 1964. С. 60). Так вырисовывается внутреннее противостояние Н. Карамзина классицистическому возвышенному пафосу, у Лафонтена проявившемуся, в частности, в апологетизации дворцовой эстетики. Соотнесенность Амуровых волшебных чертогов с воспетым в обрамляющей части Версальским дворцом - сказкой, ставшей былью, - подчеркивает ориентацию на пышность и великолепие, на искусную искусственность, выразившуюся в восхищении разными изобретательными причудами, описанными прозаическим языком и прославленными стихотворными гимнами (см., в частности, знаменательный пассаж о механическом соловье, поющем среди ветвей чудесного парка). Интересно, однако, что спор у сентименталистов идет уже не с Буало как признанным законодателем классицистических норм, а с Лафонтеном - отнюдь не самым ортодоксальным классицистом, отваживавшимся на эксперименты, во многом предвосхитившие художественные установки следующего столетия. Потому-то и оказывались русские сентименталисты в магнетическом поле его притяжения, ощущая странное, будоражащее сочетание чужеродности и близости, что и манило, и приковывало внимание (отсюда - обилие аллюзий), но в то же время заставляло спорить. Так, всплывшая в тексте Н. Карамзина реминисценция извлечена из реплики Ариста, произнесенной в ходе эстетического дебата, составляющего абсолютный композиционный центр повести. Расположенный между первой и второй частями романного повествования, этот спор играет не только роль ретардации, паузы перед описанием драматического слома в судьбе Психеи, изгнанной из блаженных чертогов. Обсуждаются природа трагического и комического (с проекцией на фабульные перипетии), специфика их эстетического и психологического воздействия, причем активно участвуют в диалоге лишь два друга из четырех - убежденные сторонники одной из противопоставляющихся категорий. Полифил, прототипом которого является сам Лафонтен, в дебатах не участвует, ибо для него не характерна альтернативная постановка вопроса. Перед спором он признался, что не может не смешивать смешное и серьезное. Эта компромиссность, обусловившая выход за рамки классицизма, ставшая почвой для ранних сентиментально-рокайльных ростков, угадывающихся в синтезе шутливого и философского, галантного и трогательного начал, как раз и объясняет неослабный, подспудный интерес к Лафонтену русских писателей последней трети ХVIII в. В высшей мере показательно, что И. Богданович, не включив в свою поэму «Душенька» обрамляющую часть повести французского писателя, построил драматический опыт «Радость Душеньки» на коллизиях смешного/печального, комического/серьезного с выходом на проблему разной природы смеха, то есть имплицитно ввел в художественную структуру пьесы как раз те категории, по поводу которых шла дискуссия у Лафонтена. Содержание пьесы И. Богдановича сводится к попыткам развеселить неизвестно отчего загрустившую Душеньку.
Собирается пьяный «шутейный» совет гротескно-смеховых персонажей (Мом, Силен, Бахус). Природа смеха, с ними связанного, носит бурлескный характер. На фоне стихии «низменного» веселья разворачивается лирическая линия, завершающаяся обретением настоящего «лекарства» от сплина. Душенька печалилась и скучала, пока супруг преподносил ей богатые дары, в числе которых - роза из драгоценных камней, искусно имитирующая живую; радостная улыбка воскресила красавицу, когда Амур, наконец, догадался послать ей настоящую розу. Предпочтение хрупкой, но естественной прелести дорогим и мастерски исполненным поделкам отражает полемичность сентименталистской эстетики по отношению к барочно-классицистическим представлениям о прекрасном (ср. с механическим соловьем Лафонтена). Не менее выразителен спор по поводу природы комического. Показывая беспомощность «шутовского» сбора, И. Богданович развенчивает фарсовый, восходящий к низовому барокко тип смеха как грубо-примитивный, противополагая ему утонченность чувствительной, слегка ироничной улыбки и солидаризируясь в данном случае с классицистами, тоже предпочитавшими смягченные формы комического. Предназначенность заказанной Екатериной II пьесы для придворной постановки обнажает некую комплиментарность: автор должен удовлетворить взыскательный вкус просвещенной государыни, обусловивший сдвиги в дворцовой эстетике (ср., напр., пристрастие Анны Иоанновны к фарсовому шутовству и пышность елизаветинского барокко). В данном случае перед нами - красноречивое свидетельство авторитетности просветительских идей (в их сентименталистской редакции), возобладавших в общественном мнении настолько, что даже царствующие особы вынуждены были с ними считаться. Ведь в этой ситуации не дворец диктует законы и устанавливает моду, возвышая ее благодаря своему статусу и власти. Напротив, императрица стремится поднять собственный престиж, демонстрируя приобщенность к передовым веяниям (культ естественных чувств, естественной красоты), доказывая, таким образом, что она стоит вровень с веком. В более широком аспекте скрытая в образном строе пьесы полемичность свидетельствует об актуальности обрисованного круга проблем для России этого периода. Утвердившиеся сентименталистские принципы претворения комического, предполагавшие усложнение интонационных регистров, сочетание иронического и трогательного, юмора и патетики, редукцию смеха до полусерьезной, богатой эмоциональными оттенками улыбки, перекликаются с некоторыми особенностями стилевой манеры Лафонтена, избегавшего однозначности, стремившегося к примирению изысканности с естественностью. Так, в рецептивном поле русских сентименталистов рельефнее обозначился переходный характер творчества французского писателя, проложившего дорогу эстетике будущего. Список литературы
Другая история Московского царства. М.: Вече, 2003. Калюжный Д. В., Ермилова Е. Э. ДЕЛО и СЛОВО. Будущее России с точки зрения теории эволюции. М.: Алгоритм, 2003. Кеслер Я. Русская цивилизация. М., Экопресс, 2002. Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Т. I, M.: 1954. Т. II, M.: 1957. Крижанич Ю. Политика. М.: Новый свет, 1997. Крюков Е. И. Порочное зачатие истории в 2-х томах. Волжский, Старая башня, 2002. Кушнир А. Г. Первое тысячелетие Руси — России. История Русского государства в документах, материалах и комментариях. Учебное пособие. Том первый. М.: Рипол классик, 1999. Мазуркевич С. А. Энциклопедия заблуждений. История. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. Марасинова Е. Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. М.: РОССПЭН, 1999. Маржерет Ж. Состояние Российской империи и Великого княжества Московского. В кн.: Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев. Л.: Лениздат, 1986. Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: РОССПЭН, 2001. Милюков Н. П
2. Разложение феодализма и генезис капитализма в западной Европе в XVI-последней трети XVIII в.
3. Русская повесть первой половины XVIII века и западноевропейская литературная традиция
4. Русская журналистика второй половины XVIII века
5. Русская живопись второй половины XVIII века
9. "Лишний человек" в произведениях русских писателей 19 века
10. Гражданская война в произведениях русских писателей ХХ века
11. Русский писатель XX века (идеалы, творчество, судьба)
12. Искусство как эстетическое явление (автономность художественного творчества)
13. Великий русский писатель - Александр Пушкин
14. Одоевский, Владимир Феодорович, князь - известный русский писатель и общественный деятель
15. Тема «странничества» в христианской культуре и в творчестве русских писателей
16. Художественное своеобразие "русских романов" В. Набокова
Набор кастрюль Nadoba "Maruska" (малый). 
Набор крепированной бумаги, 10 рулонов. 
Настольная семейная игра "Кошки-мышки. Сырная охота". 17. Русская архитектура XVIII века
18. Средства художественного языка в авангардных стилях начала XX века
19. Проблемма адаптации "чужого" в русской культуре XVIII века
20. Русская культура в начале XX века
21. Русский музей- культурный центр XIX века
25. Русские княжества в 13-14 веках
26. Некоторые аспекты феномена гостеприимства в русской и бретонской традициях XIX века
27. О цыганизмах в русских арготических словарях первой трети ХХ века
28. История русской литературы (XVIII век и первая половина XIX века)
29. Тема войны в произведениях писателей второй половины XX века
30. Русская литература XVIII века
31. Трансформации художественной системы реализма на рубеже XX-XXI веков
32. Русское женское образование в XVIII — начале ХХ вв.: приобретения и потери
Набор диких животных. 
Настольная игра "Волшебник Изумрудного города". 
Глобус Земли, физико-политический, с подсветкой, 320 мм, арт. К013200101. 33. Опыт типологии течений в русском консерватизме первой четверти XIX века
34. Русская образованность в X - XVII веках
36. К истории русского надгробия XVIII века
37. Русское искусство второй половины XIX века
41. Реорганизация русской армии в начале XVIII в.
42. Русские войны второй половины XVIII в.
43. Русская архитектура второй половины XIX века
44. Русская культура первой половины 18 века
45. Русская скульптура ХVIII – начала XIX веков
46. Творчество К. Брюллова в зарубежной и отечественной художественной критике второй трети XIX века
47. Интерпретация темы безумия в русской литературе первой половины XIX века
Муфта для коляски Bambola (шерстяной мех + плащевка + кнопки), черная. 
Маринатор "9 минут". 
Античасы "Да какая разница", стеклянные. 49. Место Библии в русской поэзии XVIII века
50. Раскол русской церкви в середине XVII века
52. Эстетическое и художественное сознание Древней Греции
53. Николай Второй - последний русский царь
57. "Горе от ума" как памятник русской художественной речи
58. О функционировании ориентальной лексики в русской художественной речи на рубеже 19— начала 20 в.
60. Проблема периодизации историко-философского процесса с позиций представления о рефлексии
61. Дача и дачники в русском представлении
62. Перевод английской устной речи на русский язык (на примере художественных фильмов)
63. Русские народные художественные промыслы
64. ХІХ век - время расцвета русской художественной культуры
Фломастеры. CARIOCA, 36 цветов. 
Шкатулка Jardin D'Ete "Розовая глазурь", 11x10x8 см. 
Шарики, 50 шт. 66. Русская усадьба в произведениях писателей XIX века
67. Художественно-эстетическое воспитание в России в XIX веке
68. Соотношение эстетической и художественной деятельности
69. Эстетические категории прекрасного и безобразного в русской философской культуре
73. Стратегия войны Наполеона и тактика обороны русских войск
74. Русская равнина
75. Экономическое развитие Македонии (за последние 10 лет)
77. Развитие общего понятия и системы преступлений от Русской Правды к Судебнику 1497 г. (Контрольная)
78. Сперанский – великий русский реформатор
79. Колонизация Сибири русским народом
80. Кодификация Русского Права в первой половине XIX века
Набор столовых приборов BE-0011S24 "Webber", 24 предмета. 
Ремень-кошелек эластичный с двумя отделениями, чёрный (арт. TD 0453). 
Набор для создания украшений "Кукла". 81. Русская армия от Петра 1 до Александра 2
82. Русская Правда - кодекс древнерусского феодального права
83. Русская церковь и государство в первой половине XVI века
84. Феодальная война в Русском государстве
85. Южный Урал в период первой русской революции 1905 – 1907гг.
89. Политико-правовая концепция русского либерализма
90. Русская Правда - кодекс древнерусского права
92. Сохранение национальной окраски при переводе художественных произведений
94. Фразеологический анализ ФЕ с компонентом-соматизмом Mund/рот в немецком и русском языках
96. Перевод кино- и видеопродукции с английского на русский
Дождевик Bambola, ПВХ. 
Карандаши цветные "Jumbo", двухсторонние, 24 цвета. 
Набор ручек гелевых с блестками "Debut", 24 цвета. 97. Особенности представления в Интернет материалов по искусству
98. Русская живопись от классицизма к авангардизму
99. Просветительская деятельность передвижных художественных выставок
Совок №5. 
