|
|
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
 |
|
Русский национализм и империализм начала XX века |
Фонарь желаний бумажный, оранжевый. 
Пакеты с замком "Extra зиплок" (гриппер), комплект 100 штук (150x200 мм). 
Брелок LED "Лампочка" классическая. Сергеев С. М. Запретные слова Нация и империя — вот ценности, казалось бы, наиболее чуждые классическому типу русского интеллигента. Так было при царизме, так продолжалось при Советах, под знаком отрицания этих понятий прошла демократическая революция конца 1980-х — начала 1990-х гг. Да, всегда существовала маленькая горстка презренных отщепенцев — ретроградов, "контриков", фашистов — но не она определяла либеральное, гуманное, интернационалистское лицо ордена русской интеллигенции, из состава коего шовиниствующие и великодержавствующие еретики незамедлительно исключались. Однако буквально в самое последнее время стало происходить нечто странное: власть кардинально поменяла официальную риторику с абстрактно-демократической на национал-патриотическую, подавляющее большинство либеральных партий только и говорят, что о Великой России, наконец, умственные и художественные вкусы и пристрастия нового поколения отечественных интеллектуалов явно стали склоняться к табуированным ранее идеям и образам. Конечно же, не по Радищеву-Грановскому-Милюкову защищают диссертации молодые философы и историки, а по Леонтьеву-Розанову-Ильину; невозможно вообразить современного высоколобого юношу за чтением Поппера или Сахарова — он штудирует Юнгера или Льва Гумилева; лет десять назад, не ожидал ли романы Крусанова и фильмы Балабанова интеллигентский остракизм? В мою задачу не входит анализ причин этого идейного сдвига, важнее другое: запретные слова "нация" и "империя" обрели легальный статус в общественном сознании, следовательно, неизбежен взлет национализма и империализма как идеологий. Задача историка — пытаться найти аналогии современным явлениям в прошлом и сопоставить их, дабы понять, какие плоды эти явления могут принести. В России была эпоха, отчасти напоминающая нашу — начало XX века, тогда тоже совершались великие социальные катаклизмы, распадалась на части единая некогда страна, обострялось внимание к национально-государственной проблематике. Именно в те годы наиболее ярко заявили о себе русский национализм и империализм, представленные целым созвездием выдающихся умов. Есть, как мне кажется, большой смысл в обращении к их наследию, возможно, оно подскажет нам ответы на некоторые волнующие нас сегодня вопросы, предостережет от уже однажды сделанных ошибок Нация и национализм Национализм и империализм — идеологии, находящиеся друг к другу в сложных, противоречивых отношениях: в чем-то они родственны как близнецы-братья, где-то сталкиваются как смертельные враги. Для того, чтобы разобраться в этой непростой диалектике сперва необходимо определиться в терминах. Начнем с национализма — понятия гораздо более расплывчатого, по поводу коего обществоведами сломано немало концептуальных копий. Оговорюсь сразу, что рассматриваю национализм как идеологию, а не как, социально-политическое явление, мой очерк посвящен истории мысли, а не истории деяний. По крайней мере, одно в отношении национализма бесспорно: его субъект — нация. Национализм — это идеология, в которой высшей ценностью является нация как единое целое, или, говоря словами Шарля Морраса, в которой "нация занимает высшую точку в иерархии политических идей" (1).
Но сразу же возникает вопрос: а что собственно такое нация? Кажется, нет более безнадежно запутанного термина. Тем не менее, можно констатировать, что большинство этнологов относит появление наций на исторической арене к концу XVIII — первой половине XIX веков. Мнение немецкого философа Курта Хюбнера о том, что "феномен нации &l ; > издревле составлял субстанциональную основу государств, не исключая &l ; > античности и Средневековья" (2), в современной литературе по национальному вопросу стоит особняком. Размашистая хронология Хюбнера основывается на его не менее размашистом определении нации, которая, с его точки зрения, "представляет собой индивидуальную историческую культурную форму с особенной исторической судьбой &l ; >" (3). С другой стороны, сторонники позднего происхождения наций порой впадают в гораздо более прискорбную крайность, фактически отрицая реальность последних, изображая их какими-то идеологическими фантомами, конструируемыми властными, экономическими и интеллектуальными элитами. В умеренной форме эта тенденция проявляется у американского автора Бенедикта Андерсона, полагающего, что нация — "это воображенное политическое сообщество, и воображается оно как что-то неизбежно ограниченное, но в то же время суверенное" (4). В радикальной — у английского исследователя Эрнеста Геллнера, утверждающего, что не нации порождают национализм, а, наоборот, последний сам "изобретает нации" (5). Определенные основания у "конструктивистской" теории нации, безусловно, имеются, но ее абсолютизация противоречит и историческим фактам и простому здравому смыслу. Мне близка взвешанная, "серединная" позиция другого англичанина Энтони Д. Смита, считающего, что хотя в окончательном виде нации — продукт Нового времени, они имеют вполне реальные корни в предшествующих им этнических общностях: "некоторые процессы, участвующие в формировании нации, восходят к средневековью, а, может быть, даже к более раннему времени" (6). Конечно, в образовании наций элемент идеологического конструирования играл огромную роль, но объектом конструирования все же являлись не оторванные от действительности абстракции, а веками существовавшие у данного этноса традиции, преемственность которых хорошо чувствуется даже на бытовом уровне. Кстати, нельзя ли предположить влияния на создателей "конструктивистской" теории (ими, естественно, неосознанного) их собственных экзистенциальных импульсов, ведь родина Андерсона действительно была сконструирована буквально ex ihilo, а для еврея Геллнера (как и для другого его единомышленника Эрика Дж. Хобсбаума) англичанин времен Шекспира или Столетней войны — никаким боком не предок?. Итак, нация — не синоним этноса, но — и не антоним, скорее, определенный этап в его развитии. В чем же своеобразие этого этапа? Как известно, слово "нация" первоначально значило — земляки, уроженцы одной и той же местности. Но в эпоху Великой французской буржуазной революции оно приобрело совершенно иной смысл: политическое объединение полноправных и ответственных граждан страны, по формуле аббата Сийеса, "совокупность индивидов, подчиняющихся общему закону и представленных в одном и том же законодательном собрании" (7).
Позднее, это абстрактно-юридическое определение стало обрастать культурно-исторической конкретикой, прежде всего в трудах германских мыслителей. Так Фридрих Шлегель в "Философских лекциях 1804 — 1806 годов" разделял "расу" (естественную общность) и возникающую на ее основе "нацию" (политическое образование), но последняя представлялась ему не группой участников "общественного договора", а органической "единой личностью", связанной общими обычаями и языком (8). Столетие спустя Макс Вебер как важнейшие основания нации выделит "языковую общность" и стремление к созданию государства (9). Слияние политического и этнокультурного элементов происходило не только в теории, но и на практике, что весьма убедительно продемонстрировали "весна народов" 1848 года, объединение Италии и Германии, пресловутое "дело Дрейфуса" и появление националистических движений и партий в самых "передовых" странах Европы Таким образом, понятие нации, в подражание гегелевской триаде, проделало следующий путь: этнос — политическая общность — этнополитическая общность. Мне представляется, что нацию и следует определить как такую этническую общность, главная ценность которой — политическое и культурное единство. Нация — та форма, какую этнос принимает в условиях современного (индустриального) общества в отличие от своего состояния в условиях традиционного (аграрного) общества, когда соединяющими скрепами этноса были иерархически-сословные и религиозные ценности (условно назовем это состояние народом). Разрушение основ традиционного общества, его сословная ассимиляция и секуляризация, ведет к тому, что этнос начинает структурироваться вокруг новых организующих начал: национального государства и светской национальной культуры. Соответственно, "нация становится главной общественной ценностью для человека Нового времени" (С.В. Оболенская) (10), заменив собой Церковь и сюзерена (общину, цех и т. д.). Не то, чтобы религиозные и корпоративные ценности исчезают вовсе, отнюдь нет, но они все-таки оказываются частными в сравнении с общекультурными и общегражданскими: Данте становится важнее Франциска Ассизского, верность конституции — важнее верности монарху. Большой и сложный вопрос: является ли национализм особой идеологией? Есть серьезные основания считать его служебным идейно-эмоциональным комплексом, который могут использовать в своих целях любые идеологии. Действительно, национализм возникает в лоне либерализма как важнейшее орудие для сокрушения традиционных общественно-политических структур и монархически-имперских режимов. Но уже во второй половине XIX века происходит "национализация" практически всех правящих европейских династий, тогда же национальная идея инкорпорируется в традиционалистскую политическую доктрину. Характерен, в этом смысле, один символический пример. Знаменитая "Германская песнь" ("Германия, Германия превыше всего / Превыше всего в мире!") была сочинена в 1841 г. либералом Х. Хофманом фон Фаллерсбленом, гонимым прусскими властями, но уже в конце 1870-х гг. она, по сути, становится неофициальным гимном бисмарковской империи и, прежде всего, ее правоконсервативных кругов (11).
Первая лекция: европейский театр, театр Антуана, майнингейцы и влияние их на русский театр. Союз молодых поэтов. И. Н. Голенищев-Кутузов читает доклад на тему "Лирика Вячеслава Иванова". После доклада прения. РСХД. Доклад д-ра Ф. Миллера на тему "Единство духа и вселенность". 26 января. Второй открытый вечер литературного объединения "Числа", посвященный Розанову. Вечер начинается докладом Б. Ф. Шлецера. В прениях принимают участие Г. В. Адамович, Н. А. Бердяев, гр. Ал. Салтыков, Л. Шестов, а также ряд виднейших французских писателей и мыслителей. Доклад и прения на французском языке. Концерт-бал Московского землячества. Е. Н. Рощина-Инсарова читает стихотворения Пушкина о Москве. 27 января. Семинар по изучению русской религиозной мысли начала XX века. Доклад Н. А. Бердяева "История религиозной философии начала XX века". 28 января. Литературные русско-французские собеседования. Очередное открытое собрание. Вступительное слово: со стороны русских проф. Н. К. Кульман - о внутренней драме Л. Толстого; со стороны французов Станислав Фиме - о духовной роли Л. Толстого
1. Кодификация и систематизация русского права: Соборное уложение - начало XX века
2. Тема поэта и поэзии в русской литературе начала XX века
3. Русская геополитика начала XX века о границах России
4. Русская журналистика начала XX века
5. Русское искусство второй половины XIX-НАЧАЛА XX века
9. Русское изобразительное искусство XIX – XX веков
10. Русская культура в начале XX века: Символизм. Религиозные течения в философии
11. Русская религиозная философия XIX - XX веков (Контрольная)
12. Неопозитивизм начала XX века: историческая концепция П.Н. Милюкова
14. Литературные кафе Санкт-Петербурга начала XX века: Привал комедианта и Бродячая собака
15. Философия права в России во второй половине XIX начала XX века
16. Литературные кафе Санкт-Петербурга начала XX века
Гель "Meine Liebe" для стирки шерстяных, шелковых и деликатных тканей, 800 миллилитров. 
Помпа для воды "HotFrost", A6, механическая. 
Набор для изготовления мягкой игрушки "Собачка". 17. Религиозный аспект педагогической деятельности русской эмиграции первой половины XX века
18. Быт чиновничества и разночинцев во второй половине XIX века и начала XX века
19. Интересы России в европейской политике начала XX века и участие в первой мировой войне
20. Промышленный переворот в Германии XIX-начала XX века
21. С.Ю. Витте – ключевая фигура российской политики конца XIX–начала XX века
25. История женского образования в России с древнейших времен до начала XX века
26. Католическая церковь (XIX-начало XX веков)
27. Сборник сочинений русской литературы с XIX века до 80-х годов XX века
28. Русские книгоиздатели на рубеже XIX-XX веков
29. Поиск романтического идеала в русской литературе XX века
32. О стабилизационных процессах в русском литературном языке 90-х годов XX века
Набор овощей. 
Головоломка "Шар-лабиринт 100 шагов-мини". 
Ежедневник недатированный "Русские художники. Петров-Водкин". 33. Русский писатель XX века (идеалы, творчество, судьба)
34. Русский язык начала XXI века
35. Из заметок о пушкинских реминисценциях в русской поэзии XX века
36. Реальное и фантастическое в одном из произведений русской литературы XX века
37. Философская проблематика одного из произведений русской литературы XX века
41. Сюжетно-композиционное своеобразие одного из произведений русской литературы XX века
44. О некоторых изменениях в русском языке конца XX века
45. Религиозные темы в русской печати начала ХХ века
46. Специфика функционирования новой лексики в русском языке начала XXI века
47. Библейские мотивы и сюжеты в русской литературе ХIХ–XX веков
48. Идеи традиционализма и модернизма работах русских консерваторов конца XIX–начала ХХ века
Глобус Луны диаметром 320 мм, с подсветкой. 
Уничтожь меня! Уникальный блокнот для творческих людей. Смит К.
Шкатулка для рукоделия, 28x21x15 см, арт. 80888. 49. Русская православная церковь (XIX-начало XX в.)
50. Италия в XX веке
51. Германия в конце XIX - начале XX веков
52. Россия в 90-е годы XX века
53. Термины по истории за XX век
57. Быт и нравы русских женщин в XVI-XVII веках
58. Русский музей- культурный центр XIX века
59. Историческое изображение эпохи начала XIX века в произведении А.С.Пушкина "Евгений Онегин"
60. Федор Иванович Карпов - политический и общественный мыслитель начала XVI века
61. Старообрядцы конца 18 и начала 19 века
62. Развитие образования в Пермяцком крае в конце XIX – первой трети XX веков
63. Внешняя политика России в последнее десятилетие XX века
64. История России конец XVIII века - начало XIX века
Багетная рама "Emma" (цветной), 40х50 см. 
Полотенце вафельное "Дельфинарий", банное, пляжное, 100х150 см. 
Крафт-бумага оберточная, в рулоне, 1,02х30 метров. 65. Материалы семинарских занятий по истории (с IX по 30гг. XX веков)
66. Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ века
67. Сомали в период колониального раздела и в период 50гг. XX века (Доклад)
68. Тоталитаризм - феномен XX Века
69. П.А. Сорокин - крупный социолог XX века
74. Первые всемирные промышленные выставки конца XIX – начала XX вв.
76. Крестьянская война начала XVII века
77. Основные направления внешней политики конца XIX начала XX вв.
79. Мой XX век
80. История женщин в США в XX веке
Звуковой плакат "Песенки-потешки". 
Костюм карнавальный "Русалка" (детский), рост 122-134 см. 81. История России конца 19 - начала 20 века
82. СССР в период форсированного строительства социализма (30-е годы XX века)
84. Алжир во второй половине XX века
85. Геноцид армян XIX - XX века
89. Политическое развитие Японии во второй половине XX века
90. Развитие капитализма в России на рубеже XIX-XX веков
91. Сомали в период колониального раздела и в период 50гг. XX века
92. Из опыта работы военно-учебных заведений россии второй половины ХIХ - начала ХХ веков
93. Основные черты русской истории к началу 11 века
94. Cмута конца 16 начала 17 веков
95. Пропедевтика истории политических учений России X - начала XX вв.
96. Влияние татар на Кыргызстан в начале XX века
Настольная игра "Русское лото". 
Настольно-печатная игра "Пир горой!". 
Увлекательная настольная игра "Турбосчет Форсаж". 97. Духовный ренессанс начала XX в. Его сущность и социальный смысл
98. Русский дом в середине XIX века
99. Европейский костюм XX века (1925-1970 гг.)
Брелок-сердечко. 
