|
|
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
 |
|
Искусство, Культура, Литература Литература, Лингвистика
Соносфера поэмы В.Ерофеева «Москва-Петушки» |
Фонарь желаний бумажный, оранжевый. Соносфера1 поэмы В.Ерофеева «Москва-Петушки» Ивлева Т.Г. г. Тверь И от земли до крайних звезд Все безответен и поныне Глас вопиющего в пустыне, Души отчаянный протест? Ф.И. Тютчев Достаточно прозрачна аллегоричность железнодорожного маршрута, намеченного В. Ерофеевым2. Перед нами история жизни человека (и даже человечества), со всеми ее основными этапами: начало пути (реализуется в поэме через хронотопы площади и вокзала), собственно путь (ресторан, вагон) и конец пути (мытарства и смерть), совмещенный с возвращением в отправной пункт (Москву) вместо достижения земли обетованной и вожделенной (Петушков). При этом неважно, назовем ли мы обозначенный маршрут лентой Мебиуса (именно так называют его большинство исследователей) или колесом сансары (как очень хочется его назвать автору статьи), сущность маршрута от этого не изменится. Начало пути отмечено относительной (для повествователя в данный момент - несомненной) гармонией «я» и «космоса», повествователя и «ангелов небесных». Ее эксплицирует со-звучие, то есть звуковое уподобление реплик диалога обеих сторон.3 Важным здесь оказывается не смысл произнесенных слов, а именно их согласное звучание: «кто-то пропел в высоте так тихо, так ласково- ласково» / «спросил я тоже тихо-тихо».4 Ресторан Курского вокзала становится маркером и первым знаковым заместителем мира общественного (socium), отношения между членами которого уже лишены изначальной, естественной, гармонии. Нарушение гармонии здесь также эксплицирует звук. Сначала – это подчеркнуто сниженный образ «музыки с какими-то песьими модуляциями» (С.19), а также звукоподражательное воспроизведение пения Ивана Козловского, великолепно раскрывающее внутреннюю форму фамилии певца: «О-о-о, чаша моих прэ-э-эдков О-о-о, дай мне наглядеться на тебя при свете зве-о-о-озд ночных» (С.20). Затем - противопоставление психологического состояния повествователя (знаменитой «минуты молчания») внешнему миру, сосредоточенному в «сиплом женском басе, льющемся ниоткуда» (С.22). Двойной гротеск, содержащийся в этом образе: «женский – бас» и «бас – льющийся», так же, как и беспричинность самого звука («ниоткуда»), подчеркивает не только нелепость, алогизм, окружающего мира, но и скрытую в нем угрозу. Итак, путь человека начинается с противоречия между «я» и «миром». Оно рождает протест, желание какой-то иной, прекрасной и совершенной жизни. Далее закономерно следует поиск средства временного примирения и забвения противоречия: в данном случае его олицетворяет чемоданчик, в котором есть все для достижения, по крайней мере, ощущения счастья: «от бутерброда до розового крепкого за рупь тридцать семь» (С.25).5 Однако при этом автор по- прежнему остро осознает хрупкость и искусственность такого примирения: «Разве по этому тоскует моя душа!» (С.25). Ответ Господа о стигматах святой Терезы, не нужных ей, но желанных, четко формулирует причину вечного противоречия между человеком и миром – конфликт между желаемым, исходящим от ego, и целесообразным, необходимым. Этот конфликт по-своему интерпретируется повествователем через уподобление себя святой Терезе и потому – как одобрение собственной жизненной позиции: «Ну, раз желанно, Веничка, так и пей» (С.2
5). «Амбивалентное» молчание Господа в ответ на это смелое логическое построение, с известной долей сомнения, но все-таки воспринимается повествователем именно как одобрение: « тихо подумал я, но все медлил. Скажет мне Господь еще что-нибудь или не скажет? Господь молчал. Ну, хорошо. Я взял четвертинку и вышел в тамбур» (С.25). Итак, выбор делается героем в пользу желаемого, и заранее предопределенное путешествие начинается. От станции «Чухлинка» до платформы «43 километр» автор достигает временного забвения проблем и противоречий мира внешнего, сосредоточившись на раскрытии своеобразия собственного внутреннего мира. Лишь однажды его «философские эссе и мемуары», а также «стихотворения в прозе, как у Ивана Тургенева» (С.61), прерываются негативным «фффу» ангелов небесных (С.36). Любопытно, что внутренний мир автора здесь принципиально беззвучен. «Музыкальные ассоциации», которые в нем иногда возникают, являются не самодостаточными звуковыми образами, а лишь частью образов более сложных - метафорических или метонимических. Именно поэтому они не звучат. Вероятно, единственным критерием отбора этих ассоциаций служит для автора «эстетичность» их названий, наименований, которая, как правило, вступает в гротескные отношения с достаточно «низким», бытовым, контекстом:6 «эта искусительница – не девушка, а баллада ля бемоль мажор» (С.44). Или: «выдержав паузу, приступить непосредственно к десятой (рюмке – Т.И.), и точно так же, как девятую симфонию Антонина Дворжака – фактически девятую – условно называют десятой, точно так же и вы: условно назовите десятой свою шестую» (С.52). Игра звуковыми ассоциациями в данном случае свидетельствует о принципиальной закрытости мира автора, или же о его отсутствии (нерасшифрованности самим автором) и потому ограниченности исключительно игрой на бесконечном интертекстуальном поле. Полноценными, знаковыми, звуковыми образами внутреннего мира автора, которые во многом разрешают данную дилемму, оказываются «тошнота», сопровождающаяся «чертыханиями и сквернословием» (С.26), а также «икота», трактат, посвященный которой, занимает в поэме отдельную главу.7 Икота как проявление в человеке иррационального, логически необъяснимого, хотя и вполне достижимого, начала представлена здесь неопровержимым логическим доказательством существования предопределения и бытия Божьего: «Он благ. Он ведет меня от страданий - к свету. От Москвы к Петушкам» (С.56). Произвольность установления логических связей между любыми двумя фактами – так же, как отмеченная выше произвольность истолкования молчания Господа, – становится еще одной знаковой приметой мироощущения Homo sapie s, вехой на его жизненном пути. На платформе «43 километр» происходит возвращение человека в мир. На этот раз знаковым заместителем «socium» становится «вагон». Соносфера «вагона» - сообщества случайных попутчиков - образует своеобразное композиционное кольцо, вновь ассоциирующееся с колесом человеческой жизни (человеческих жизней). Плач Митрича и его внука (С.64), а также вполне естественное для любого жизненного путешествия, как реального, так и метафорического, - «шелестение и чмоканье» (С.6
5), - таково традиционное начало совместного бытия людей. Через название сочинения Ференца Листа - «Шум леса» - оно уподобляется бессознательной жизни природы, неслучайно использование здесь автором безличной синтаксической конструкции, которую вполне можно счесть характеристикой именно леса: «началось шелестение» (С.65). Далее следует хаотичное смешение смеха и слез членов общества как наиболее репрезентативных человеческих эмоций, звучащих иногда «в унисон»: «все, кто мог смеяться, все рассмеялись» (С.67), или: «я рассмеялся и декабрист рассмеялся тоже» (С.72), иногда – в противовес друг другу: «Он плакал Вагон содрогнулся от хохота» (С.77). Смешение звуков завершается зеркальным подобием начала «вагонного» бытия: «снова началось то же бульканье и тот же звон, потом опять шелестение и чмоканье. Этюд до диез минор, сочинение Ференца Листа, исполнялся на бис» (С.78), «Митрич снова заплакал» (С.82). Бессознательная жизнь человечества завершается так же бессмысленно, как и началась (отсюда - «минор»). Появление контролеров, через вполне естественную гоголевскую ассоциацию (появление жандарма с известием о прибытии настоящего ревизора и последующую «немую сцену» из комедии «Ревизор»), символизирует, одновременно снижая, образ Страшного Суда – конца человечества: «Контролеры! – загремело по всему вагону, загремело и взорвалось» (С.87). Безличные глаголы обозначают здесь действие, не имеющее отношения к воле и желанию человека, не зависящее от них. Семантика их предполагает ярко выраженный – звучащий - апокалиптический ореол разрушения привычных жизненных оснований: «И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот произошло великое землетрясение . И звезды небесные пали на землю . И небо скрылось, свившись, как свиток, и всякая гора и остров двинулись с мест своих».8 Внезапность появления контролеров нарушает и мирное течение «вагонной» жизни, рождая три исчерпывающие звуковые модели реакции на него членов socium: «Но не только рассказ оборвался: и пьяная полудремота черноусого, и сон декабриста, - все было прервано на полпути. Старый Митрич очнулся, весь в слезах, а молодой – ослепил всех свистящей зевотой, переходящей в смех и дефекацию. Одна только женщина сложной судьбы, прикрыв беретом выбитые зубы, спала, как фата-моргана» (С.87). Наиболее значимым в звуковом отношении фрагментом поэмы является ее финал. 9 Как и в начале поэмы, здесь происходит размыкание границ между миром внутренним, человеческим, и миром внешним, бытием. Однако теперь оно ощущается автором как трагическое, разрушительное. Об этом свидетельствует повторяющийся образ хлопающих дверей вагона, лишенных прежней упорядоченности своего движения: «Странно было слышать хлопанье дверей во всех вагонах» (С.116-117). Отсюда – и едва ли не единственная «закавыченная» цитата поэмы в главе «Омутище – Леоново» - из стихотворения Е. Боратынского «Последняя смерть»: «Есть бытие, но именем каким его назвать? – ни сон оно, ни бденье» (С.116). Она напоминает о конечном результате «взаимодействия» природы с человеческим миром, о разрушении упорядоченного пространства бытия человека бесконтрольным хаосом: «И в дикую порфиру древних лет / Державная природа облачилась».1
Альбом «Женщина с трубой», 1990. Цит. по фонограмме Лаэртский. Зорька Лаэртский А. Альбом «Пионерская Зорька», 1988. Цит. по фонограмме Лаэртский. На фанерной Лаэртский. На фанерной доске с гвоздями //www.Laertsky com Лаэртский. Расчленитель Лаэртский А. Расчленитель// www.Laertsky com Лаэртский. Самолет-Лаэртский А. В безоблачном небе кружит самолет //www.Laertsky com Левин. Иосиф Левин С. «Иосиф». Цит. по рук. в собр. автора Левин. Комментарий Левин Ю. И. Комментарий к поэме «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева. Graz, 1996 Левшин. Виктор Левшин И. Виктор и Марина//Левшин И. Жир. М.: Издание Р. Элинина, 1995 Левшин. Дед.P Левшин И. дЕд// Левшин И. Жир. М.: Издание Р. Элинина, 1995 Левшин. Действие Левшин И. Действие происходит // Левшин И. Жир. М.: Издание Р. Элинина, 1995 Левшин. Зима Левшин И. Зима // Левшин, И. Жир. М.: Издание Р. Элинина, 1995 Левшин. На балконе Левшин И. На балконе//Левшин И. Жир. М.: Издание Р. Элинина, 1995 Левшин. РНЧ Левшин И. РНЧ (Рождение нового человека)//Левшин И. Жир. М.: Издание Р. Элинина, 1995 Левшин. Смерть Левшин И
1. Москва и Московская область в семилетнем плане
2. Автоматизированное рабочее место дежурного штаба ГО Западного административного округа г.Москвы
3. Учет и профилактика чрезвычайных ситуаций на радиационно-опасных объектах г.Москвы
4. Начало Великой Отечественной войны и битва под Москвой
9. Юрий Долгорукий - основатель Москвы
10. Городское хозяйство Москвы 1725-1800
11. Парки Москвы
12. Проблемы современной Москвы
13. Почетный гражданин Москвы Павел Михайлович Третьяков
14. Из истории народного образования города Москвы
15. Конференция к 850-летию Москвы: страницы истории
16. Мой любимый уголок Москвы - Усадьба Кусково
Набор дошкольника №2 (в коробке). 
Перчатки Paclan, латексные, 100 штук, размер L. 
Штора для ванной Рыжий кот "Curtain-Venice". 17. Москва в годы Великой Отечественной войны
18. Москва Патриаршая. Советское время
20. Народные и церковные праздники старой Москвы
25. Театры Москвы
27. Экология Москвы
28. Развитие транспорта в Москве
29. Религиозная жизнь в Москве
31. Потребности и предпочтения населения г. Москвы на рынке банковских услуг
32. Маркетинговый анализ рынка рекламы г. Москвы
Подставка деревянная для ножей Regent (сосна, 5 отверстий). 
Беговел "Funny Wheels Rider Sport" (цвет: оранжевый). 
Подушка "Нордтекс. Влюбленный скворец", 40х40 см. 33. Отчет по практике в Управе района «Рязанский» г.Москвы
34. Экскурсия по булгаковской Москве
35. Освобождение Москвы и воссоздание русской государственности (1612-1618 гг.)
36. Москва — третий Рим: теория и практика
37. Битва за Москву
42. О роли Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского в основании Москвы
44. Средневековая Москва: быт, торговля, ремесло
45. Москва в плену. Организация земских освободительных ополчений (1610-1611 гг.)
46. Довоенная Москва ХХ века (1920 - 1941 гг.)
47. Усадьба Николая Бидлоо: первый голландский сад в Москве
48. Художественная летопись Москвы в картинах А.М.Васнецова
Мешок для обуви "Kitten", 1 отделение, светоотражающая полоса. 
Чехол с поролоном, антипригарный, для гладильной доски (тефлон). 
Игра "Супер Твистер". 49. Хозяин Москвы. Рассказ о Свято-Данилове монастыре
50. Монументально-декоративная скульптура Москвы первой половины 30-50х годов
52. Фамусовская Москва в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
53. «Москва! Какой огромный странноприимный дом!»
57. «Москва и москвичи» М. Н. Загоскина
58. Москва в творчестве М. Ю. Лермонтова
61. Москва в произведениях русской литературы
62. Анализ сотового рынка в Москве
63. Санитарно-гигинеическое описание: ресторан Москва
64. Очерк природы Кускова в Москве
Шкатулка для рукоделия "Цветочная поляна" 26x16x18,5 см. 
Письменные принадлежности "Набор первоклассника", 28 предметов. 
Банка для сыпучих продуктов "Лавандовый букет", 9,5x13 см, 500 мл. 65. Москва и Московская губерния в начале XIX века
66. Декабристы в Москве и Московской губернии
67. Москва и Московская область в 1941—1945 годах
68. Москва и Московская губерния в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны
69. Москва и Московская губерния в годы реакции и нового революционного подъема
73. Материальная культура Москвы XVI в.
75. Наука и образование в Москве XIX века
76. Предание об основании Москвы
77. Культура и общественная мысль в Москве второй половины XIX века
78. Древние славяне на берегах Москвы-реки
79. Москва при Феодоре Алексеевиче и в правление царевны Софьи
80. Москва при преемниках Петра I в XVIII столетии
Точилка для кухонных ножей. 
Табурет-подставка. 
Машинка "Бибикар (Bibicar)" с полиуретановыми колесами, зеленая. 81. Военная тематика в современной районной геральдике Москвы
83. Москва при царе Феодоре Иоанновиче
85. Москва при сыновьях Калиты: Симеоне Гордом и Иоанне II, Димитрии Донском
89. Сербское подворье в Москве
90. Власть в Москве
91. Москва прирастала слободами. Слободы Шаболовская и Донская
92. Православные святые в истории Москвы
93. Книжность и просвещение средневековой Москвы
94. Москва: память о войне 1812 года
95. Москва в 1917 году глазами участника событий
96. Из истории Москвы XIX века
Шарики пластиковые, цветные, 80 штук, диаметр 85 мм. 
Коробка подарочная "Милые вещицы". 
Таблетки для посудомоечных машин "Babyline", для всей семьи, 25 штук.
Совок №5. 
Совок большой. 
