![]() |
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
![]() |
Искусство, Культура, Литература
Литература, Лингвистика
О "праздной мозговой игре" в "Санкт-Питер-Бурхе" Б. А. Пильняка |
О "праздной мозговой игре" в "Санкт-Питер-Бурхе" Б. А. Пильняка В. Крючков И как же, как же до горечи не озоровать мне в новой моей повестушке «Санкт-Питер-Бурх», в коей выбрался уже из Китая — я — на Неву-реку?! Б. А. Пильняк1. Цитата из одного из писем Бориса Андреевича Пильняка, вынесенная в эпиграф, предлагает авторский ключ к прочтению рассказа «Санкт-Питер-Бурх», ключ, который пока еще, насколько нам известно, не был востребован. Из писем Пильняка мы узнаем немногое, но тем не менее довольно существенное о его работе над рассказами «Санкт-Питер-Бурх» и «Его Величество K eeb Pi er Koma dor», которые составили изданную в 1922 году книгу «Повесть Петербургская, или Святой-камень-город». В частности, в письме к М. М. Шкапской от 16 сентября 1921 года Пильняк сообщает: «Я заканчиваю рассказ-повестушку “Санкт-Питер-Бурх”, — вместе с рассказом моим “Его величество K eeb Pi er Koma dor” (О Петре I), это составляет отдельную книжицу Мне очень важно, чтоб книга была издана под старину (так она и написана), приблизительно так же, как “Заветные сказы” Ремизова У меня непременное условие — издать под старинку»2. «Старинка», надо думать, помимо прочего должна была сгладить авторское «озорство», остроту шаржа, придать ему вид старинной, солидной, хотя в то же время и озорной притчи, будто бы далекой от злободневной современности. К этой идее автор возвращается в письме к тому же адресату 1 октября 1921 года: «Это маленькая книжечка — любовнейший мой труд И если книжку не издадут по-любовному, под старинку, — будет двойное идиотство»3. «Повесть Петербургская, или Святой-камень-город» Б. Пильняка входит в состав «Петербургского текста русской литературы», и на нее распространяется известная идея о едином языке «Петербургского текста», для которого характерно использование «целых блоков неких общих мест, клише, штампов, формул», причем тот или иной «автор или вообще не задумывается совпадает ли он с кем-нибудь еще в своем описании Петербурга, или же вполне сознательно пользуется языком описания, уже сложившимся в Петербургском тексте не считая это плагиатом, но всего лишь использованием элементов парадигмы»4. Характер заимствований (иначе — использование «элементов парадигмы», в чем Б. Пильняк был чрезвычайно изобретателен) в «Санкт-Питер-Бурхе» побуждает вспомнить известное замечание Л. Троцкого о том, что Пильняк пишет «черным по Белому»5. Действительно, роман Андрея Белого «Петербург», а также роман Д. Мережковского «Антихрист (Петр и Алексей)» — это два основных источника «Повести Петербургской.» в целом и рассказа «Санкт-Питер-Бурх» в частности6 , что уже явилось предметом литературоведческих исследований7. Между тем образная метафора Л. Троцкого «черным по Белому», как и всякая метафора, предполагает интерпретацию, аргументацию, перепроверку, во всяком случае, предполагает литературоведческое наполнение, выяснение цели, которую поставил перед собой автор, избрав именно такой способ освоения «чужого слова» в своем произведении (своеобразную «мозговую игру»8 с классическими текстами). Вместе с тем сравнительный анализ «Санкт-Питер-Бурха» и других произведений русской литературной классики позволяет утверждать, что не менее значимыми для Пильняка в данном случае были также повесть «Записки из подполья» и рассказ «Бобок» Достоевского и, как это ни покажется на первый взгляд неожиданным, — «Несвоевременные мысли» М.
Горького и его речь 23 апреля 1920 года на собрании в Московском комитете РКП(б) по поводу 50-летия со дня рождения В. И. Ленина — пратекст известного очерка о Ленине (1924). Пильняк всегда оперативно откликался на зов времени, писал, что называется, по горячим следам событий, о чем убедительно свидетельствует, например, вся история с написанием и публикацией «Повести непогашенной луны». Но и в других текстах Б. Пильняка современность спешила проявить себя, что послужило основанием критику Г. Горбачеву в 1928 году полемически заявить: «Произведения Пильняка — своеобразная публицистика на литературном материале. Пильняк публицист, а не писатель»9. Используя анализ ассоциативной структуры рассказа, поставим целью «вспомнить» и проанализировать в названных мотивирующих, цитатопорождающих (по отношению к «Санкт-Питер-Бурху» Б. Пильняка) текстах «не отдельные строчки, а их большие контексты»10, что должно помочь глубже понять как некоторые фрагменты текста Б. Пильняка, до сих пор остающиеся загадочными, так и в целом его идейно-художественное содержание. Под рассказом «Санкт-Питер-Бурх» автором проставлена дата завершения работы над ним — 20 сентября 1921 года. Тексту предшествует посвящение: «Памяти Александра Александровича Блока» (Блок умер 7 августа 1921 года). Сюжет рассказа, что характерно для ранней орнаментальной прозы Б. Пильняка, отсутствует, он принесен в жертву лейтмотивной организации разрозненных на первый взгляд фрагментов: здесь и Китай с его древними правителями-богдыханами, Китайской стеной и китайской революцией начала ХХ века, и Русь начала XVIII, и, главным образом, — Петербург периода революции; здесь и «китайский мальчик с женской походкой», и Петр I, и Каменный гость, и просто Гость, и революционер Иван Иванович Иванов (он же «брат», он же «интеллигент», он же «ваше превосходительство», он же «барин»), и якобы «инженер» Андрей Людоговский, и некая Лиза, появившаяся неизвестно откуда и неизвестно куда исчезнувшая, и т. п. Голландский исследователь Й. ван Баак в связи с этим не без основания утверждает: «Общий смысл этих трех глав («Санкт-Питер-Бурха». — В. К.) трудноуловим и открыт»11. На глубинном уровне прорисовывается и сюжет — разработанный предшественниками Б. Пильняка метасюжет русской истории ее петербургского периода («Петербургского текста») начиная с Петра Первого и заканчивая образом Ивана Ивановича Иванова. Этот сюжет можно условно обозначить как спиралевидный, в конце концов срывающийся в бесконечность, в «метафизику». Отметим явные, как представляется, знаки присутствия названных мотивирующих текстов в «Санкт-Питер-Бурхе» Б. Пильняка, выделив тот слой, который восходит в каждом конкретном случае к тому или иному тексту-предшественнику, а также его идейно-художественную функцию в рассказе. В. Топоров отмечает в «Петербургском тексте» «атмосферу повышенной, даже гипертрофированной знаковости, которая толкает его к осознанию некоторых более глубоких структур и уровней»12. В эту атмосферу повышенной знаковости вовлечена прежде всего система имен в рассказе, которая в произведениях малых жанров играет более активную характеризующую роль.
Имя центрального героя рассказа «Санкт-Питер-Бурх» Ивана Ивановича Ивановадостаточно редкое в своей сконструированности и открытой семиотичности, чтобы не обратить на себя внимание. Иванов — «петербуржец», «брат», «интеллигент» («петербуржец — Иван Иванович, как многие в России. Иван Иванович был б р а т о м. Иван Иванович был интеллигентом»13). Номинация петербуржец, как и интеллигент, характеризует героя как наследника Петра I, что подтверждается и соответствующим фрагментом из статьи Б. Пильняка «Заказ наш» (1922): «Петр оторвал Россию от России. Петр повесил себя за хвост на Европу — Разумник Васильич Иванов был неправ, начав род русской интеллигенции с Радищева, — Петр первым был интеллигентом»14. Еще одна номинация — профессор (ср. характерные для той эпохи образы профессоров Персикова и Преображенского в сатирических повестях М. Булгакова) по отношению к Ивану Ивановичу Иванову, присутствовавшая в первом издании рассказа и имевшая целью указать на рациональный, головной характер деятельности персонажа, впоследствии была опущена как дублирующая номинацию интеллигент15. Помимо прямых номинаций Иванова встречается в рассказе и косвенная: это номинация дворянин — именно так назван его брат Петр Иванович Иванов, офицер, эмигрант, просящий милостыню в Пекине после революции. Номинация б р а т, выделенная в тексте рассказа разрядкой и предшествующая номинации интеллигент, придает этому образу неожиданную глубину и оригинальность. Об этом еще пойдет речь. Опорными для интерпретации образа Иванова, а также масштабов его преобразовательной работы являются знаковые для петербургской и российской истории элементы петербургского топоса: Петропавловская крепость, Троицкий мост, Невский проспект, Смольный. Иванов — прямой продолжатель дела Петра, по выражению М. Волошина — «первого большевика». В пильняковедении, насколько нам известно, не ставился вопрос о прототипах основных персонажей этого рассказа. Между тем этот вопрос не праздный. Прецедентом здесь может служить «Петербург» А. Белого, в понимании героев которого поиски прототипов углубляют их содержание, их укорененность в российской предреволюционной действительности. Выдвинем предположение, согласно которому образ Ивана Ивановича Иванова представляет собой контаминацию («критико-импрессионистический отвар из героев классической литературы»16) образа Петра Первого из романа Д. С. Мережковского «Антихрист (Петр и Алексей)», образов Аполлона Аполлоновича, Николая Аполлоновича Аблеуховых и Александра Ивановича Дудкина из романа А. Белого «Петербург», героя повести Ф. М. Достоевского «Записки из подполья», а также реально-исторического персонажа — «героя» речи М. Горького на юбилее В. И. Ленина в 1920 году. Причем идея контаминации, вероятнее всего, «подсказана» Пильняку самим М. Горьким (совершенно того не имевшим в виду), по крайней мере сопоставление Ленина с Петром Великим (не в пользу последнего) содержится в горьковской юбилейной речи: «У нас в России был, — я бы сказал: почти был, — Петр Великий таким (как В. И. Ленин. — В. К.) человеком для России»17. Б.
Знакомят со Скальдами. Братаны Зелинские, Анджей и Яцек, с сотоварищами - очень взрослые и соответственно пьяные славяне. Арсентьев тут же, и Васин, и всякая музобщественность, обычный мусор, которого - чем с большим напором катила река рок-н-ролла - всегда хватало. Играет Фламинго, играет Санкт-Петербург. С помощью проигранного Никитой пари разошлись-таки в непривычной обстановке и комфорте, и я свое откувыркался по сцене и падал несколько раз на колени, про себя понимая, что пора менять имидж Петербурга, имидж ярых парубков на что-то другое, на имидж людей не стремящихся к успеху, а достигших его. Братья Зелинские, надломленные гастрольным бражничеством и буйством ночного сейшена, на вопрос Росконцерта - с каким из советских вокально-инструментальных ансамблей Скальды согласились бы концертировать? ответили: - Если пан может, то пусть пан даст нам Санкт-Петербург, - ответили и, говорят, заплакали. Пан из Росконцерта не знал про Санкт-Петербург, а если и знал, то знал так, как знала Екатерина II про Пугачева - страшно, но очень далеко, а между мной и им не один полк рекрутов и не один Михельсон - преданный генерал..
1. Архитектурные ансамбли Санкт-Петербурга
2. Военное дело в Санкт-Петербурге
3. Санкт-Петербург в правление Елизаветы Петровны
4. Санкт-Петербург. Египетский мост
5. Египетские мотивы в архитектуре Санкт-Петербурга
9. Что говорят мифы и легенды об истории Олимпийских игр
11. Вычисление вероятности игры в КРЭКС(кости)
12. Программирование логической игры на visual basic
13. Теория игр и принятие решений
14. Военные игры. Игры преследования
15. Характеристика и значение деловых игр в медицине
16. Роль игр для закрепления звуков Р, Ръ и Л, Лъ
17. Лечебная физическая культура при черепно-мозговой травме
18. Большие и малые ИГРЫ. Классификация
20. Дидактические игры и их применение на уроках английского языка
21. Значение игры для всестороннего развития ребёнка
25. Особенности использования дидактических игр при обучении в начальной школе
26. Теоретические основы игры дошкольника
28. События на Кавказе в контексте "Большой игры"
30. Насилие в компьютерных играх и его влияние на психику человека
31. Игры взрослых: социально - психологические аспекты изучения
32. Лечебная физическая культура при черепно-мозговых травмах (сотрясениях мозга)
33. История развития олимпийских игр
34. Казахские национальные конно-спортивные игры
35. Олимпийские игры
37. Олимпийские игры 1908 года
41. История Санкт-Петербургской Фондовой биржи
42. Исследование и анализ рынка окон и дверей Санкт-Петербурга
44. Внешнеэкономические (инвестиционные) и некоторые другие внешние связи Санкт-Петербурга
45. Финансовые рынки Санкт-Петербурга
46. Воронцовский дворец в Санкт-Петербурге
48. Деятельность Пьера де Кубертена по возрождению Олимпийских игр современности
49. Распутиниада: большая политическая игра
51. Д.Б. Эльконин. Психология игры
52. Джеймс Мэтъю Барри. Питер Пэн
53. Народные игры казахов Южного Алтая
57. Поэтические игры с пустотой московского концептуализма (эксперименты Д.А. Пригова)
58. Манипуляция и игра: различие оперативных процедур в культуре XX в.
59. Главная улица Санкт-Петербурга
60. Небольшой экскурс в историю игр
61. Игра о камне Андреаса Грифиуса
62. Греческие игры
63. Праздничность Гоголя: жертва и игра
64. «Человеческий ветер» Бориса Пильняка
66. Санкт-Петербург А.А. Ахматовой
68. Литературные кафе Санкт-Петербурга начала XX века: Привал комедианта и Бродячая собака
74. Теория игр и принятие решений
75. Решение одного класса игр на матроидах
76. Острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу
77. Мозговой инсульт и ночной сон
78. Нарушения мозгового кровообращения (неврология)
79. Черепно-мозговые нервы: 1,2,3 пары
80. Игра как социальное поведение
82. Программа обучения игре на народных инструментах (балалайка)
83. Обучение детей игре на детских музыкальных инструментах
84. Ролевая игра
85. Игры наших детей
90. Развивающие игры и упражнения на уроках технологии
91. Ролевая игра как средство интенсификации обучения групповому общению
92. Театрализованная игра как средство развития связной речи у детей дошкольного возраста с ЗПР
93. Учебное пособие по игре Дебаты имени Карла Поппера
94. Дидактическая игра на этапе освоения знаний
95. Роль дидактических игр в развитии элементарных математических представлений дошкольника
96. Самоуправление в г.Санкт-Петербурге
97. Влияние ролевых компьютерных игр на формирование психологической зависимости человека от компьютера