|
|
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
 |
|
Искусство, Культура, Литература
Классицизм петербургской архитектуры начала XIX века |
Забавная пачка денег "100 долларов". 
Наклейки для поощрения "Смайлики 2". 
Ночник-проектор "Звездное небо, планеты", черный. Михаил В.А. До недавнего времени считалось, будто национальные особенности русской архитектуры нашли себе выражение только в памятниках допетровской Руси. Действительно, древнерусское зодчество с его луковичными главками, кокошниками, крыльцами, теремами и богатым узорочьем так не похоже на все, что можно найти в других странах, что в самобытности его не приходится сомневаться. Из этого делали вывод, что именно в это время в русской архитектуре наиболее полно выявились ее национальные черты. Французский архитектор Виоле ле Дюк, который первым познакомил Запад с русскими памятниками, был настолько уверен, что только древнерусская архитектура отвечает русскому национальному характеру, что горячо призывал русских зодчих XIX века пользоваться языком ее архитектурных форм (Э.Э. Виолле-ле-Дюк, Русское искусство, его источники, составные элементы, высшее развитие и будущность, М., 1879.). Наоборот, русская архитектура послепетровского времени казалась ему чем-то чужеродным, искусственно привитым русскому народу. Он считал, что классицизм не давал русским возможности проявить свой творческий гений. Большинство русских историков искусства не может согласиться с этой оценкой русской архитектуры XVIII—XIX веков, а также с мнением иностранных авторов, что наша архитектура нового времени была результатом подражания западным формам, стилям, вроде барокко, рококо, классицизма и ампира, которые раньше всего и сильнее всего проявили себя в архитектуре Запада. Однако, отвергая эти воззрения на русскую архитектуру, мы еще слишком мало сделали для того, чтобы противопоставить ей собственный взгляд на ее неповторимое своеобразие. В XVIII—XIX веках в Россию действительно прибывает больше архитекторов-иностранцев, чем в Древнюю Русь. Они нередко строили или пытались строить в России так же, как строили у себя на родине. Рисунки и проекты западноевропейских архитекторов Клериссо, Леду и Фонтэна нередко служили в России в качестве образцов для русских строителей. В XVIII—XIX веках лучшие русские мастера совершали образовательные путешествия на Запад, проходили выучку то в Париже, то в Риме, и это накладывало на них такой неизгладимый отпечаток, что, даже вернувшись на родину, они творили в стиле тех стран, где сложилась их творческая индивидуальность. Наконец, нельзя отрицать и того, что многие памятники архитектуры XVIII—XIX веков очень похожи на произведения, которые в те же годы создавались на родине классицизма. Излюбленный в России тип городского особняка и усадебного дома с увенчанным фронтоном портиком и широкими крыльями восходит к палладианскому типу дома, который в XVIII веке получил распространение по всей Западной Европе. Парковые павильоны-храмики точно так же возникали у нас по западным образцам. Весь архитектурный язык и основные типы зданий, которые мы встречаем в послепетровской России, соответствуют основным типам и формам западного классицизма и ампира. Поверхностный наблюдатель легко может решить, что русская архитектура XVIII—XIX веков ударилась в подражательность и потеряла свое национальное лицо. Но тот, кто внимательно рассматривал русские памятники архитектуры XVIII— XIX веков, кто долго жил в русских городах этого времени, тот никогда с этим не согласится.
Против этого будут восставать прежде всего его непосредственные впечатления. Да, скажет он, пусть наши архитекторы XVIII—XIX веков учились за границей и усвоили язык современной им архитектуры Запада, пусть они следовали типам, которые выработались в те годы на Западе, но в России эти типы зданий получили иной облик; мы слышим как бы одну и ту же музыкальную пьесу, но разыгранную разными исполнителями. В русских памятниках должен был найти, и действительно нашел себе выражение русский народный склад характера, какого мы не находим ни в одной стране Запада. Недаром же Петербург и другие наши города XVIII—XIX веков, даже на взгляд неискушенного наблюдателя, имеют свою особенную физиономию, и то, что мы хорошо улавливаем в городе в целом, относится и к его отдельным зданиям (А. Бенуа, Красота Петербурга. - „Мир искусства", 1920.). Нам трудно выразить это в нескольких словах. Такие определения, как „патриотические идеи, вдохновлявшие зодчих", „героический облик архитектуры", „подчинение зданий общей градостроительной задаче", „организация пространственных композиций в конкретных природных условиях", — эти определения слишком общи, чтобы дать представление о русской школе („История русской архитектуры". Краткий курс, М., 1951, стр. 243-244.). Но глаз улавливает особенную, спокойную, сдержанную силу русской классической архитектуры конца XVIII—начала XIX века, особенную красоту величия и простоты, ровный ритм, мерное дыхание, размах и широту замысла, по которым можно отличить петербургский дворец или особняк XVIII— XIX веков от любого современного ему парижского здания. Впрочем, историк не может остановиться на общем впечатлении, он обязан проверить его анализом, выразить в научных терминах. Говоря о русской архитектуре XVIII—XIX веков, необходимо отметить, что для определения ее исторического места очень полезно сравнение ее памятников с современными им зданиями Запада, особенно с такими, которые либо оказали влияние на русских мастеров, либо сами восходят к тем же образцам. Такие сравнения помогут понять творчество работавших в России мастеров и выяснить их место в истории мирового искусства. Разумеется, при этом не следует упускать из виду общественное и культурное развитие нашей страны; только тогда можно раскрыть идейное значение архитектуры. В начале XIX века самой передовой европейской страной в области архитектуры стала Франция; отсюда шли наиболее смелые новшества, здесь сложились идеи, отражение которых мы находим во всех европейских столицах. Здесь еще во второй половине XVIII века выступает Никола Леду, смелый новатор, бунтарь, ниспровергатель традиционных ордеров и пропорций, которые со времен Жака Франсуа Блонделя укоренились в Европе, создатель фантастических планов городов, построек самого различного назначения, неслыханной формы в виде куба, шара или цилиндра. Он реабилитирует в архитектуре ясный объем, гладкую плоскость стены и освобождает ее от опеки традиционных членений карнизами и пилястрами. Его новаторство привлекало к нему многих архитекторов, которые формировались во Франции в период Революции (Е. Kaufma , Vo Ledoux bis Corbusier, Wie , 1933; .
Raval e /. Moreux. Ledoux, Paris, 1945.). Проекты современников Леду характеризуют широта градостроительных задач и интерес к огромным зданиям общественного назначения, смелое обращение с ордером. Впрочем, большинство этих проектов осталось на бумаге. В бурные годы Революции и наполеоновских войн мало строили. При Наполеоне во французской архитектуре, а скоро и в других европейских странах, замечается поворот, который позднее, при Бурбонах, чуть не свел на нет все то новое и плодотворное, что несло в себе искусство Леду и его последователей. На смену архитектору-реформатору, фантасту, мечтателю, исполненному веры в воспитательное значение архитектуры, приходит архитектор-делец, практик, и только практик, угодливо готовый приспособить ко вкусам и претензиям знатных и богатых заказчиков и покровителей весь тот запас исторического опыта и знаний, которым его снабдила академическая выучка. Придворные архитекторы Наполеона, вроде Ш. Персье и П.-Ф. Фонтэна, выразили особенно ясно ту слепую привязанность к классическим типам и формам, которая отвечала потребности императора окружить себя ореолом славы римского цезаря. Мотивы римских триумфальных арок, эмблемы, трофеи, орлы, венки и гирлянды придают французской архитектуре ампира пышность и роскошь, но порой накладывают на нее отпечаток претенциозности и безвкусия (Э. Буржуа, К характеристике стиля Ампир. - „История архитектуры в избранных отрывках", М., 1935, стр. 403-414.). Приходится удивляться тому, как скоро на смену анархическому бунтарству Леду и его поколения пришли раболепное преклонение перед традицией и дух подражательности. Христианские храмы строятся теперь в форме римских периптеров (церковь Мадлен П. Виньона), биржам придается облик римских базилик (парижская Биржа А. Броньяра). Историческое наследие, стоявшее за спиной у западноевропейских мастеров, начинает подавлять их воображение, эрудиция тормозит творчество. В большинстве построек того времени бросаются в глаза архитектурные мотивы, словно выдернутые из древних памятников; мастер нередко сопрягает их со зданиями современного типа, закрывает ими его структуру или нагромождает их в виде ложной декорации. Понимание ансамбля, которым в высокой степени обладали архитекторы XVIII века Ж. А. Габриель, Контан д'Иври и их современники, постепенно утрачивается. Каждое парадное здание начала XIX века мыслится как обособленный объем, как памятник, противостоящий жизни, с нею мало связанный. Отсюда следует, что в архитектуре исчезает то единство красоты и назначения, которое было свойственно европейской архитектуре эпохи ее расцвета. Все это характеризует то творческое оскудение, которое стало заметно в архитектуре начала XIX века даже в такой передовой стране, как Франция. Правда, в других странах Западной Европы: в Германии — в творчестве К. Ф. Шинкеля и Л. Кленце, в Италии — у Дон Валадье оно проявилось не так обнаженно, но большого стиля и им не удалось создать. Впрочем, это не значит, что на Западе и, в частности, во Франции, не было в это время дарований. Они несомненно существовали, только не могли себя выявить.
Мастерская работала лишь на привозном сырье, и потому ассортимент не отличался широтой, что вообще было присуще отечественному фарфору начала XIX века. Это же касалось и художественной части, ведь в искусстве царил ампир. К тому времени заказчики, вдоволь налюбовавшись классической белизной, неожиданно захотели цвета и форм. Модная посуда не мыслилась без обильной позолоты, как полированной, так и более скромной матовой. Мастерам пришлось освоить технику цировки, или гравирования по вызолоченной поверхности специальным карандашом. Оставшиеся от классицизма растительные мотивы листья лавра, извивающиеся веточки плюща и винограда дополнялись государственно-армейской символикой и жесткими геометрическими орнаментами. В формах тоже многое было заимствовано из античности, но ампир требовал некоторой дикости, отчего посуда изобиловала головами, мордами, лапами, хвостами, в росписях и рельефных накладках извивались змеи, скалили зубы львы. Тогда же москвичам полюбились овальные, вытянуты наподобие яйца стаканы и чашки
1. Кодификация Русского Права в первой половине XIX века
2. Татаро-монгольское нашествие на русские земли в первой половине XIII века
3. Черносотенное движение в России начала ХХ века
4. Политические правовые элиты России начала ХХ века
9. Русская живопись первой половины ХХ века
10. Религиозный аспект педагогической деятельности русской эмиграции первой половины XX века
11. Российское государство в первой половине 19 века
12. Русская архитектура второй половины XIX века
13. Русское искусство первой половины XIX века
14. Интерпретация темы безумия в русской литературе первой половины XIX века
15. Архитектурные памятники первой половины XIX века
16. Развитие науки и техники в России в первой половине XVIII века
Ванная комната "Конфетти". 
Антипригарный коврик, многоразовый, 33x40 см. 
Штора для ванной "Рыжий кот", арт. SC-РЕ09. 18. Военное управление и комплектование русского войска (конец XV - первая половина XVII вв.)
19. Россия в первой половине ХIХ века
20. Самая бюрократическая эпоха. Первая половина XIX века
21. Развитие транспорта и торговли в первой половине XIX века
25. Архитектурные памятники первой половины XIX века
26. Музыка первой половины XIX века
27. Школа и педагогика в России первой половины XIX века
28. Книжная справа в первой половине XVII века и при патриархе Никоне
29. Региональная парадигма в первой половине XX века
30. Экономическая политика СССР в первой половине ХХ века
31. Экономическое развитие России в первой половине XIX века.
32. Русская бытовая живопись второй половины XIX века
Кружка "Акула". 
Рюкзак для школы и офиса "SpeedWay 2", 46x32x19 см, серо-оранжевый. 
Фломастеры утолщенные "Jumbo", 36 цветов. 33. Первые московские князья в Кремле (II половина XIII – первая половина XIV века)
34. Музыкальный театр Италии первой половины XVII века: не только опера
35. О цыганизмах в русских арготических словарях первой трети ХХ века
36. Изучение судопроизводства в первой половине XIX века в Башкортостане
37. Внешняя политика в первой половине девятнадцатого века
41. Ремесленные и фабрично-заводские училища в СССР в первой половине ХХ века
42. Российская эмиграция в Югославию в первой половине ХХ века
43. Россия в первой половине ХХ века
44. США в первой половине XIX века. Гражданская война в США
46. Искусство Византии первой половины XIII века
48. Мода первой половины XIX века и её отражение в произведениях А.С. Пушкина
Стиральный порошок Attack "Multi-Action", концентрированный, с кислородным пятновыводителем, 0,81. 
Горка детская. 
Конструктор "Транспорт". 49. История развития фармакогнозии в России и СССР в первой половине 20 века
50. Кавказская политика России в первой половине XIX века
51. Представление о вампирах в европейском обществе первой половины XVIII века
52. Архитектура второй половины XIX века в России
53. Экономическое развитие России первой половины XIX века
57. Пищальники и стрельцы (конец XV - первая половина XVII вв.)
58. Ратная служба тяглого населения (конец XV - первая половина XVII вв.)
59. Буржуазные реформы 60-70 годов 19 века в России
60. Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в.
61. Социально-экономическое развитие России в первой половине XIX в.
62. Английское завоевание и колониальный режим в Индии (XVIII - первая половина XIX вв.)
63. Из опыта работы военно-учебных заведений россии второй половины ХIХ - начала ХХ веков
64. Изменения в местном управлении в первой половине XIX в.
Детская машинка "ВИХРЬ". 
Джип-каталка "4х4", голубой. 
Грызунок на прищепке "Машинка". 67. Искусство первой половины Нового царства (16 - 15 вв. до н.э.)
68. История русской литературы (от первых памятников до татарского ига)
73. Религиозные темы в русской печати начала ХХ века
74. Государственный строй на Руси (начало XIV - первая половина XVI в.)
75. Палестина в первой половине I тысячелетия до н.э.
76. Об истории слов с элементами авиа- и аэро- в русском языке конца XIX — начала ХХ веков
77. Система прокурорского надзора в России в первой половине ХIХ в
79. Историография истории России в конце 60 – первой половине 80-х годов ХХ в.
80. Китай в первой половине ХХ в. Революция 1925-1927 гг.
Кружка фарфоровая "Королевские собаки", 485 мл. 
Подгузники "Ушастый нянь", 3 Midi (4-9 кг), 56 штук. 
Светильник "Черепаха", желтый. 81. Морской флот и судоходство во второй половине XIXв. и первой половине XXв.
82. Оазисы рыночной торговли России в первой половине 1930-х годов
83. Османская империя в середине XVII-первой половине XIX в.в.
84. Развитие отечественной историографии в 40-х - первой половине 50-х гг.
85. Роль Русской Армии в Первой Мировой войне
89. Украинская культура первой половины ХІХ столетия
90. Российско-польские отношения в XIX - первой половине XX в.
92. Эволюция политического строя стран северной Европы в первой половине XX столетия
93. Мануфактурная промышленность Беларуси в конце XVIII-первой половине XIX вв.
94. Альтернативы развития событий в годы революций начала ХХ века в России
95. Тесты по истории России с древнейших времен до конца XIX века
96. Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ века
Хлебная форма прямоугольная, 0,5 кг. 
Набор для творчества "Ткацкий станок". 
Мобиль музыкальный "Зоопарк" (2 режима). 97. Великая Французская революция конца XVIII века и Россия
98. Философские взгляды Больцмана в свете полемики по проблемам физики кон. ХIХ - нач. ХХ веков
99. Реформы 60 – 70 –х гг. XIX века в России, их последствия
100. Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ веков
