|
|
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
 |
|
Искусство, Культура, Литература Литература, Лингвистика
«Идея жизни» Андрея Платонова |
Чашка "Неваляшка". 
Браслет светоотражающий, самофиксирующийся, желтый. 
Пакеты с замком "Extra зиплок" (гриппер), комплект 100 штук (150x200 мм). Семенова С. В наши дни Андрей Платонов (1899-1951) переживает особую, не часто случающуюся с писателем даже посмертно ситуацию, когда кристаллизуется новый его облик (для нас, для искусства, для истории и будущего): от странного, обочинного, даже «юродиво»-вредного литературного явления - как критика определяла его при жизни, от замечательного, своеобычного мастера - на взгляд литературы последних тридцати лет - он поднимается в избраннейший и ответственный круг классиков. Восхождение? Да! Но сколь трудное и долгое и в каком колоссальном перепаде оценок! Посмертный Платонов пришел к нам рывком конца 50-х - начала 60-х годов, на два десятка лет стабилизировавшим объем допускавшихся к печати текстов. Почти половина из них тогда впервые покинула рукописную форму существования. Многие вещи увидели свет в полном виде. И тем не менее до последнего времени несколько центральных произведений писателя оставались не изданными на родине. Однако без «Чевенгура»1, единственного романа писателя, без повестей «Котлован» и «Ювенильное море» платоновское творчество представляется ущербно неполным (представьте для аналогии Достоевского без «Бесов» или Шолохова без «Тихого Дона»). Созданный писателем художественный мир - и особенно мир этих произведений - поражает, заставляет мучиться мыслью и чувством - и кого завораживает, а кого ошарашивает, приводит в недоумение, задает загадки. Каждый, кто вникал в произведения Платонова, чувствует, что речь в них идет всегда словно об одном и том же. Впервые вступающий в удивительную платоновскую вселенную, в любой ее сегмент, тут же пронизывается напряженным полем упорных, почти навязчивых образов, мотивов, настроений - как будто наталкивается на одного и того же страдальца с его неотступной болью. «Мои идеалы однообразны и постоянны», - признавался писатель в письме к жене и самому близкому другу Марии Александровне. Все хорошо знавшие Андрея Платоновича говорят об одержимости его единой идеей - «идеей жизни», как сам он ее определял. Сила влечения читателей и исследователей к прозе Платонова во многом объясняется той загадочной глубиной смысла, которая мерцает за поражающей всех вязью его мысле-слов. Мы будем обречены оставаться в поверхностном слое его текста, довольствуясь невнятным мерцанием глубины, если не опознаем «однообразных и постоянных идеалов» художника, его «идеи жизни». Стоит открыть любой рассказ или повесть этого писателя - и вас вскоре пронзит печальный звук, томящийся над землей Платонова. На этой земле все умирает: люди, животные, растения, дома, машины, краски, звуки. Все ветшает, стареет, тлеет, «сгорает» - вся живая и неживая природа. На всем в его мире лежит печать «замученности смертью». В повести «Происхождение мастера» (1927), являющейся первой частью романа «Чевенгур» (1928-1929), отец главного героя Саши Дванова, рыбак, «созерцая озеро годами. думал все об одном и том же - об интересе смерти». Сосредоточенность его «любопытного разума» на этой загадке приводит к тому, что он бросается в озеро: «Втайне он вообще не верил в смерть, главное же, он хотел посмотреть, что там есть».
В истории русской философии был мыслитель, который все свое учение сфокусировал на преодолении человечеством его «последнего врага» - смерти. Речь идет о Н. Ф. Федорове (1829-1903), авторе двухтомной «Философии общего дела», которая оказала влияние на формирование мировоззрения еще совсем молодого Платонова. Признавая вслед за рядом естествоиспытателей и философов внутреннюю направленность природной эволюции к порождению разума, Федоров сделал радикально новый вывод о необходимости сознательного управления эволюцией: объединенное, братское человечество призвано, по его мнению, овладеть стихийными разрушительными силами вне и внутри себя, выйти в космос и стать его активным преобразователем (проект «регуляции природы»). Но главной задачей будет окончательная победа над смертью - обретение человечеством бессмертного статуса, причем в полном составе прежде живших поколений («научное воскрешение»). По свидетельству жены писателя, «Философия общего дела» с многочисленными пометками автора «Чевенгура» долго хранилась в домашней библиотеке. «Идея жизни», которой был так проникнут Платонов, уходит своими корнями в глубокое и сложное переосмысление федоровского учения «общего дела». Сокровенные грани ее - это бесконечная ценность каждой, даже самой скромной жизни; резкое неприятие смерти, порождающей ситуацию «сиротства», которая требует своего преодоления трудом и творчеством; неразрывная связь поколений, живых и умерших, «в общем отцовстве». Федоров во многом предвосхитил космическое, активно-эволюционное направление в научно-философской мысли XX века, отмеченное именами К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского, А. В. Чижевского, чьи идеи влияли на широчайшее движение чувств и умов 20-х годов и были подхвачены поэзией и публицистикой того времени. Тут настойчиво зазвучали еще не слыханные ранее темы всеобщего труда, радикального преобразования мира, овладения космосом. Революционная эпоха осознается не только как социальная революция, но - как вселенский катаклизм, «онтологический» переворот, нацеленный на пересоздание не только общества, но и земли, и самого человека в его натуральной основе. Так, для Платонова происходящая революция предвещает другую, «космическую интеллектуальную революцию», когда «мысль легко и быстро уничтожит смерть своей систематической работой - наукой». Подобной надеждой осветились сердца героев платоновской прозы, повествующей о самых первых годах революции. И если в рассказах о дореволюционном времени тоска, «сердечная нужда» его «душевных бедняков» происходит от бессмысленности существования, обреченного на смерть, то здесь они недаром уверовали в революцию как в начало «будущего века». У Платонова как бы оживают эсхатологические народные чаяния, но с той существенной поправкой, что «будущий век» предполагается построить самим, а не получить сверхъестественным образом: «Александр. верил, что революция - это конец света. В будущем же мире мгновенно уничтожится тревога Захара Павловича, а отец-рыбак найдет то, ради чего он своевольно утонул (т. е. разгадку смерти. - С.С.). В своем ясном чувстве Александр уже имел тот новый свет, но его можно лишь сделать, а не рассказать».
И действительно - Александр Дванов со своими товарищами участвует в немедленном осуществлении этого «будущего мира». .Учитель Нехворайко обул лошадей своего красноармейского отряда в лапти, чтобы не потонуть в болоте, и ночью выбил казаков из города Урочева. А уже через несколько абзацев мы слышим печальную музыку: несут «остывшее тело погибшего Нехворайко». С него начинают погибать люди в романе: их убивают, или очи болеют и умирают, или расстаются с жизнью, как Саша Дванов на последних страницах романа. А пока Саша уезжает из Урочева. Его вызывают в губернию. Но вместо деловой поездки начинается странное блуждание героя. Очень быстро возникает ощущение какого-то смутного, бредово-горячечного сна. Главное, что видится в нем, - дорога; по ней движутся, останавливаются, вдруг бросаются вперед, возвращаются и снова пускаются в путь герои. Кому снится это? Очевидно, не одному Саше, поскольку и он тоже - одно из лиц в этом сне. Но вначале - перед нами как будто его сон. Все происходящее вокруг проникнуто бесконечно печальным чувством. На мгновение врываются безымянные селения, дороги, железнодорожные станции и исчезают безвозвратно. «Сторонние, безвестные люди» мелькают из забытых жизнью углов - и тут же пропадают. И эта людская разъединенность в мире рождает такую пронзительную боль, что душа готова разделить участь каждой из пропадающих забвенных пылинок: «пристать к ним и вместе пропасть из строя жизни». «Серая грусть облачного дня», ровный, бессолнечный свет заливает то особое место, тот странный пейзаж, который пригрезился автору в «Чевенгуре». Как во сне отдельного человека, возможно, действует его душа, здесь - в большем пространстве всеобщего сна - живет в каком-то томительном забытьи русская душа. Поднимается ее глубь и дно. И постепенно все больше начинает казаться, что и Саша Дванов, и другие, главные и едва промелькнувшие герои, - не просто литературные персонажи, а как будто различные воплощения народной души, а сам Платонов как русский Платон - созерцатель и выразитель основных ее «идей». В предельной бедности, голоде, болезнях, телесной нищете, душевном измождении, смерти Платонов и его «сокровенные герои» всегда видели обнажившийся лик человеческой судьбы, фундаментальную непрочность бытия. «Командир лежал против комиссара. его книжка была открыта на описании Рафаэля; Дванов посмотрел в страницу - там Рафаэль назывался живым богом раннего счастливого человечества, народившегося на теплых берегах Средиземного моря. Но Дванов не мог вообразить то время: дул же там ветер, и землю пахали мужики на заре, и матери умирали у маленьких детей». Так рассуждал Саша, проснувшись на рассвете в остановившемся вагоне. И тут же, вынужденный сам повести поезд, он по неопытности сталкивает его с идущим навстречу. Смерть, много смертей: дух покидает тело, выцветают глаза, «превращаясь в круглый минерал», отражающий небо, - то ли человек возвращается в природу, то ли природа в человека. Непостижимость перехода от чуда живой жизни к бездыханному телу притягивает, почти завораживает автора. Куда исчезает вся рабочая фабрика тела, изощренность инстинкта, расчет ума, трепет души, кишение памяти, вместившей целый мир? Эта загадка заставляет Платонова бесконечно представлять в своих произведениях мгновение перехода от жизни к смерти.
Ну, бывайте здоровы, товарищи! Командарм вышел. Я уж было кинулся к Федору, как тот вдруг зашатался... и упал на руки командующего артиллерией. Вызвали врача. Тот, осмотрев Петрякова, сказал: - Большая потеря крови и предельное перенапряжение. Подлежит немедленной отправке в госпиталь... Так мне снова не удалось поговорить с Федором. Но зато я увидел его, узнал, как он воюет. А поговорить еще успеем. Главное, что я его нашел. * * * Начало августа. Наши войска, выстояв на Курской дуге, уже сами идут вперед. Они на подступах к городу Кромы. Вместе с писателем Андреем Платоновым и корреспондентом Константином Бельхиным едем по дорогам наступления. Это первая моя поездка с Платоновым. Раньше он наотрез отказывался пользоваться редакционной машиной. - У вас задачи оперативные, вот вы и поезжайте,- говорил обычно Платонов.А писателю, чтобы глубже познать жизнь человека на войне, полезно ходить пешком, все видеть, все слышать. А что увидишь и услышишь из вашей эмки? И Андрей Платонович, худенький, немного сутуловатый, со впалыми щеками, на которых был заметен болезненный румянец, с вещмешком за плечами, вышагивал иногда до десяти километров по пыльным фронтовым дорогам
1. Человек в поисках смысла жизни
2. Поиски смысла жизни молодыми людьми начала XIX века
4. Проблема поиска смысла жизни
9. Проблемы смысла жизни, счастья, долга в романе "Евгений Онегин"
10. Смысл жизни и человечность
12. Условия допустимости веры в смысл жизни
13. О смысле жизни
14. Роман "Евгений Онегин": проблемы смысла жизни, счастья, долга
15. Смысл жизни
16. Потребность человека в уважении, смысле жизни и самоактуализации
Фоторамка-коллаж для 12 фото, 58x45x2 см, арт. 238642. 
Набор для специй "Садовая ягода", 2 предмета+салфетница, 23x6,5x9 см. 
Настольная игра "Свинтус". 17. Цель и смысл жизни человека
18. Государство и эволюция природы: научно-популярное изложение смысла жизни
20. Проблема смысла жизни в философской антропологии
21. Проблемы смысла жизни, смерти и бессмертия в духовном опыте человека
25. Человек в поисках смысла: проблемы личности в гуманистической психологии
26. Поиск и исследование внеземных форм жизни. Планетарный карантин, необходимый при этом
27. Смысл человеческого бытия. Проблема жизни, смерти и бессмертия
28. Духовный поиск Андрея Платонова
29. Л.Н. Андреев. Жизнь и творчество
30. Экзистенционализм о смысле и бессмысленности жизни
31. Есть ли жизнь во вселенной
Фоторамка (коллаж) на 5 фото (16x16/10x15/18x13 см), 48x3x34 см. 
Шарики для бассейна, 50 штук. 
Карандаши акварельные "Jumbo", 12 цветов, с точилкой. 34. Абиогинез. Возникновение жизни на Земле
35. Жизнь и творчество Ч. Дарвина
36. Третичный период развития жизни на земле
37. О роли эксперимента в разработке научных гипотез происхождения жизни
42. Развитие жизни на Земле в протейскую эру
43. Викинги : жизнь, быт, культура, связь с русской нацией
44. Общественная жизнь при Николае I
45. Усиление борьбы в России сторонников западных ценностей жизни против русской национальной культуры
46. Эвтаназия. Право человека на уход из жизни
47. Искусство в жизни общества. Искусство и "массовая культура"
48. Жизнь и творчество Василия Ивановича Сурикова
Настольная игра "Свинтус. Правила Этикета" (новая версия). 
Мозаика-чемодан со схемами "Мозайкин". 
Комод четырехсекционный "Орнамент" (белый/мраморный). 49. Жизнь и творчество И.Репина
50. Жизнь и творчество Пабло Пикассо
51. Жизнь и творчество художника А.П. Лежнёва
52. Шнитке. Жизнь и творчество
53. Рыцарство и монашество как образ жизни
57. Жизнь и творчество А.С. Пушкина
58. Художественный мир в романе Виктора Пелевина "Жизнь насекомых"
59. Жизнь и творчество Адама Мицкевича
60. Творческая жизнь поэтессы Марины Цветаевой
61. Жизнь и Творчество Л.Н.Толстого
62. "Горечь" и "сладость" человеческой жизни в изображении И.Бунина и А.Куприна
63. География в жизни и творчестве А.С. Пушкина
64. Жизнь и быт Афин по комедиям Аристофана
Игольчатый конструктор "Bloko". 50 деталей в тубе. 
Настольная игра "Тайны моря". 
Пенал "Fairy" с наполнением. 65. Жизнь и творческий путь Д.Д.Бурлюка
66. Жизнь и творчество Джека Лондона
67. Жизнь и творчество П.И.Мельникова-Печерского
68. Життя та діяльність І.П.Котляревського (Жизнь и деятельность Ивана Петровича Котляревского)
69. Петербург - Петроград. Литературная жизнь города
73. Лермонтов, жизнь и творчество
75. Один день из жизни Родиона Раскольникова
76. Жизнь в уездном городе до приезда ревизора (по произведению Гоголя «Ревизор»)
77. Жизнь и творчество М.Ю. Лермонтова
78. Жизнь и творчество Марины Цветаевой
79. Жизнь и творчество Уильяма Шекспира
80. Жизнь и творчество Шарля Бодлера
Набор подарочный "Камни для виски в мешочке", 2 штуки, 2,5х2,5 см. 
Набор "Учимся считать. Числовой ряд до 20". 
Магнитофончик "Мульти-пульти". 81. Жизнь и творчество Максима Горького
82. Драма Кальдерона " Жизнь-есть сон". Образ Сехизмундо
83. Жизнь и творчество Федора Абрамова
84. Музыкальная жизнь Санкт-Петербурга XIX века
89. Государственная жизнь княгини Ольги
90. Жизнь и деятельность Карла Линнея
91. Жизнь и труды Михаила Петровича Погодина
92. Основные этапы жизни И.П. Павлова
93. Плутарх - жизнь и творчество
94. Роль семьи в жизни Сталина
95. М. М. Сперанский. Его жизнь и общественная деятельность
96. Жизнь и деятельность Петра Францевича Лесгафта
Бутылочка для кормления "Avent" Natural (260 мл). 
Ранец ортопедический "Kitty", цвет розовый. 
Подставка для бумажных полотенец "Mayer & Boch", 32 см. 97. Жизнь и творчество М. О. Косвена
98. Жизнь в средневековом университете
99. Последние годы жизни царской семьи
