|
|
|
сделать стартовой | добавить в избранное |
 |
|
Искусство, Культура, Литература Литература, Лингвистика
Владимир Маяковский |
Брелок LED "Лампочка" классическая. 
Фонарь желаний бумажный, оранжевый. 
Ночник-проектор "Звездное небо, планеты", черный. Владимир Маяковский (1893-1930) Л.П. Егорова, П.К. Чекалов "Дело поэта вовсе не в том, чтобы достучаться непременно до всех олухов. Поэт - величина неизменная. Люди могут отворачиваться от поэта и его дела. Сегодня они ставят ему памятники; завтра хотят "сбросить его с корабля современности". То и другое определяет только этих людей, но не поэта." (6; 7). Эти слова Александра Блока, сказанные о поэте вообще, сегодня воспринимаются так, словно посвящены были творческой судьбе Владимира Маяковского. Маяковский в дискуссиях разных лет Отношение к поэзии Маяковского всегда было неоднозначным. Об этом можно судить по многочисленным дискуссиям, острой полемике вокруг имени поэта в литературных и общественных кругах того времени. С самого начала творческого пути поэт всегда находился под критическим обстрелом, нередко провоцируя его своим поведением на эстраде. Вспоминая отзывы газет периода вступления в литературу, Маяковский записывал в автобиографии: "Тон был не очень вежливым. Так, например, меня просто называли "сукиным сыном" (29; 34). Газеты действительно не стеснялись в подборе выражений, когда говорили о футуристах, к которым принадлежал Маяковский. Их называли сумасшедшими, балаганщиками, бунтарями, святотатцами, просто мошенниками, ораторами и поэтами из психиатрической больницы. Доставалось всем, в том числе и Маяковскому. Но именно в это время Александр Блок и Максим Горький из всей когорты футуристов выделили Маяковского как наиболее одаренного и талантливого. Блок характеризовал Маяковского как автора "нескольких грубых и сильных стихотворений" (31; 92). Известно высказывание Горького о раннем Маяковском: "Собственно говоря, никакого футуризма нет, а есть только Владимир Маяковский. Поэт. Большой поэт" (9; 224), он же цитировал стихи из поэмы "Облака в штанах" и говорил Тихонову, что такого разговора с богом он никогда не читал, кроме как в книге Иова (31; 137). По словам В.Шкловского, Горький считал Маяковского гениальным поэтом и страстно любил стихотворение "Хорошее отношение к лошадям" и поэму "Флейта-позвоночник" (52; 117). Ближайший друг и соратник Маяковского Осип Брик так отзывался о нем: "Его гениальность была сильней любой силы тяготения. Когда он читал стихи, земля приподымалась, чтобы лучше слышать" (8; 206). В то же время Маяковского величали не иначе, как "наидерзостнейший футурист". Когда К.Чуковский попросил Власа Дорошевича, имеющего связи в печати, устроить Маяковского на работу, тот ответил телеграммой: "Если приведете ко мне вашу желтую кофту, позову околоточного" (31; 144). После революции, когда, казалось бы, Маяковский выступил признанным ее певцом, ему в течение нескольких месяцев не платили гонорар за пьесу "Мистерия-буфф", которая была представлена участникам III конгресса Коминтерна и имела полный успех. автору возвращали заявление со словами: "Не платить за такую дрянь считаю своей заслугой". Также противоречивы были и отзывы о Маяковском зарубежной эмигрантской критики (29а). Во второй половине 20-х годов, когда поэт вступил в пору зрелости и, казалось бы, авторитет его должен утвердиться непоколебимо, в его адрес тем не менее раздавались такие реплики: "Человек - Маяковского - сплошная физиология."
, "Звериная радость звериному", ". подчеркнутая грубость и извращенность образов", "Человека Маяковский поставил на четвереньки". Или: "Гениальничанье, бахвальство, беззастенчивость, наигранный титанизм, постоянная ходульность, желание поместиться на головах своих ближних, попирая их сапожищами". Отношение к Маяковскому к концу жизни было не лучше: пошла разнузданная кампания вокруг поэмы "Хорошо!" и пьесы "Баня", о чем убедительно писал А.Михайлов. "Он чужд революции нашей",- разглагольствовал сотрудник журнала "на литературном посту" Коган. Критик Тальников называл стихи об Америке "Кумачовой халтурой". Другой литературовед - Лелевич объявил Маяковского деклассированным интеллигентом. "Дело о трупе" - так была озаглавлена статья Лежнева о Маяковском. Но всех превзошел Шенгели в брошюре, выпущенной на свои средства: "Бедный идеями, обладающий суженным кругозором, ипохондричный, неврастеничный, слабый мастер, он, вне всяких сомнений, стоит ниже своей эпохи, и эпоха отвернется от него (31, 374). Критиковали не только прозой, но и в стихах. Литературный противник Маяковского с чувством превосходства иронизировал: "А вы зовете "на горло песне!"/ "Будь ассенизатор, будь водолив"-де/. Да в этой схиме столько же поэзии,/ Сколько авиации в лифте!". "Иной раз, мне кажется, уехать бы куда-нибудь и просидеть года два, чтобы только ругани не слышать",- изливал душу поэт на встрече с комсомольцами Красной Пресни (38; 335). А в его стихах появились не свойственные ему, полные есенинской грусти, нотки: Я хочу быть понят своей страной. А не буду понят, что ж?. По родной стране пройду стороной, Как проходит косой дождь. Тем временем руководители Российской ассоциации пролетарских писателей не признавали за Маяковским звания пролетарского писателя, так как по происхождению он был дворянином. Они его величали "попутчиком". "Смешно быть попутчиком, когда чувствуешь себя революцией",- горько усмехался Маяковский (31; 514 ), а 22 декабря 1928 года на общем собрании писателей в доме Герцена со всей ответственностью за свои слова заявил: "Я считаю себя пролетарским писателем, а пролетарских писателей ВАППа - себе попутчиками. И сегодня на этой формуле я настаиваю". И тем не менее в сентябре 1929г. в докладе на пленуме РАППа одного из руководителей поэзия Маяковского, Пастернака и Асеева расценивалась как "непролетарская", но "не откровенно белоэмигрантская" (21; 331). Во время вступления в РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) в 1929г. Маяковскому пришлось выслушать при приеме скучные нравоучения о "необходимости порвать с прошлым", с "грузом привычек и ошибочных воззрений" на поэзию, которая была, по понятиям тогдашних рапповцев, свойственна только людям пролетарского происхождения. "Помню,- писал Асеев,- как Маяковский, прислонясь к рампе на эстраде, хмуро взирал на пояснявшего ему условия его приема в РАПП, перекатывая из угла в угол рта папиросу". Ю.Либединский, один из руководителей РАППА, участник литературной борьбы тех лет, вспоминал об этой поре: "Приход Маяковского в ряды пролетарской писательской организации был воспринят тогдашними руководством МАППА И РАППА с некоторой растерянностью; мы словно опасались, как бы не пострадала наша утлая посудинка от того, что на нее вступил такой слон".
Тот же Либединский отмечал далее, что даже в период с февраля по апрель 1930 года, то есть, перед самой трагической кончиной, Маяковского "прорабатывали" на секретариате РАППА и делали это мелочно и назидательно" (27; 181). Его обвиняли в халтуре, в пренебрежительном отношении к рабочему классу, в великодержавном шовинизме по отношению к украинскому народу. Даже после его трагической кончины генеральный секретарь РАПП Л.Авербах не удержался, чтобы не выявить причину гибели поэта в том, что тот не нашел в себе силы выкорчевать корни "капитализма во всем его личном существе" (31; 550). Когда Москва хоронила Маяковского - 17 апреля 1930г.- "Правда" давала Маяковскому и его творчеству такую оценку: "Для нас - он живой вождь действенной литературы, той литературы, которая определяет свой метод, содержание, тематику и форму практикой революционного рабочего класса". Марина Цветаева в эти же дни прозорливо записала: "Боюсь, что несмотря на народные похороны, на весь почет ему, весь плач по нем Москвы и России, Россия до сих пор до конца не поняла, кто ей дан в лице Маяковского. Маяковский ушагал далеко за нашу современность и где-то за каким-то поворотом будет ждать нас. И оборачиваться на Маяковского нам, а может быть, и нашим внукам, придется не назад, а вперед" (47; 2, 400). Надо сказать, что белая эмиграция, не принимая большей своей частью идеологический пафос Маяковского, тем не менее понимала его художественное новаторство. Р.Гуль писал, например, что "Левый марш" жизненно отвратителен и художественно прекрасен (29а; 65). Первые годы после смерти имя Маяковского особым покровительством власть предержащих не пользовалось. Об отношении к нему дает представление отрывок из письма сестры поэта матери: "Съезд (Первый Всесоюзный съезд советских писателей - П.Ч.) приносит нам много горестных переживаний, ибо он со всей очевидностью выявляет политику в отношении к Володе. Совершенно явное желание свести на нет его значение, обесценить его. Все предсъездовские газеты не упоминают о нем, как будто даже не было такого писателя. Как будто 16 боевых лет не видели в своих рядах этого бунтаря, революционера. Такой несправедливости, такого хамства я не представляла себе и не думала, что оно возможно в наши дни. Володя расчищал путь для литературы от старья, разрушил фетиши, чтоб вырастали новые революционные идеи - и все это ничего, обо всем этом заставляют забыть" (15; 11). Видимо, такое положение дел вынудило Л.Брик обратиться к Сталину с письмом, в котором она привела факты пренебрежительного отношения к творческому наследию Маяковского, хотя, возможно, здесь проявилась и личная заинтересованность выступить в роли душеприказчика поэта. В письме отмечалось, что несмотря на то, что стихи Маяковского и сегодня являются "сильнейшим революционным оружием", наши учреждения не понимают значения Маяковского, его революционной актуальности. Как известно, Сталин наложил на письмо резолюцию, предопределившую судьбу Маяковского на десятилетия вперед: "Маяковский был и остается лучшим, талантливым поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и произведениям - преступление".
Как раз такая Я-гиперболичность затемняет эстетическую и соответственно - нравственную суть дела. Эта действительная суть заключена в постоянном сопряжении - в жизни произведения (и в живом общений "автор - читатель") двух ипостасей моего "Я". Одно ядрышко этой "двойчатки"155 - "Я"-автор, стоящий вне произведения, застигнутый в процессе формообразования и, именно в этом своем вне-бытии, изображенный внутри произведения и воображенный читателем во всей его (автора) внеположности. Другое ядрышко той же "двойчатки" - "Я", влитое в произведение, ставшее произведением, отпущенное на волю свободного, отделенного от автора общения - в веках, - или - одиночества - на века - если читатель не найдет, не откроет бутылку, хранящую мое письмо, моего Джинна. И это не только ядро поэтики, это - ядро современной нравственности. Образы личности, персонифицированные ядра нравственных перипетий XX века - это не воображаемые "Эдип", "Прометей"... "Гамлет", "Дон-Кихот"... это трагедии "Владимир Маяковский", "Борис Пастернак", "Осип Мандельштам", "Марина Цветаева", "Марк Шагал", если ограничиться лишь русскими темами и вариациями
1. Анализ стихотворения Владимира Маяковского "Послушайте!"
2. Анализ стихотворения Владимира Маяковского «Послушайте!»
3. Мотив самоубийства в творчестве Владимира Маяковского
4. Жизнь и творчество Владимира Владимировича Маяковского
5. Эстетика агиографического дискурса в поэме В.В. Маяковского "Владимир Ильич Ленин"
9. Заселение Владимиро-Суздальской земли славянами. Образование великорусской народности
10. Религиозные мифологемы древних славян в пантеоне князя Владимира
11. Серебрянный век русской поэзии. Творчество Маяковского
12. Современность сатиры В.В.Маяковского
13. Владимир Немирович–Данченко
14. Биография В.В. Маяковского
16. Маяковский о назначении поэта и поэзии
Фоторамка С31-011 "Alparaisa" на 5 фотографий, 51,5x34,5x2 см (белый). 
Блюдо для блинов с крышкой "Лавандовый букет", 23 см. 
Прыгунки 3 в 1 "Спортбэби" (прыгунки, качели, тарзанка) с качельным крюком. 17. Оружие любимейшего рода. Сочинение по творчеству Маяковского
18. Короленко Владимир Галактионович
19. Трагедия творческого сознания в романе Владимира Набокова "Защита Лужина"
20. Владимир высоцкий. Его творчество
21. Владимиро-Суздальское княжество
27. История медицины. Владимир Никитич Виноградов
28. Медиа-империя Владимира Гусинского
29. Проникновение христианства на Русь и отношения с язычеством до крещения Руси при князе Владимире
30. Феномен российского менеджмента в лице Владимира Довганя и его компании "Довгань"
31. Поучение Владимира Мономаха
32. Владимир Мономах
Комплект детского постельного белья "Неон" (цвет: синий). 
Игрушечная коляска-люлька. 
Автокружка с подогревом (450 мл). 33. Работа с текстом "Поучения" Владимира Мономаха в школе
34. Поучение Владимира Мономаха.
36. Владимир Великий, Брунон Кверфуртский и григорианское пение в Киевской Руси
37. Владимиро-Суздальское искусство
42. "Серебряный век" русской литературы (В. Брюсов, Н. Гумилев, В. Маяковский)
43. Как Владимир Набоков детскую книжку читал
44. Мой Маяковский
45. Стихотворение В. В. Маяковского "Сергею Есенину"
46. Маяковский "о месте поэта в рабочем строю"
47. Проблема активного противостояния злу в романе Владимира Дудинцева «Белые одежды»
Подушка Нордтекс "Магия сна", 70х70 см. 
Развивающая игра "Чудо - молоток". 
Игра-головоломка "Орбо" (Orbo). 49. Тема поэта и поэзии в творчестве В. Маяковского
50. «О дряни» В. Маяковского (восприятие, анализ, оценка)
52. Как я отношусь к поэзии Маяковского
53. Сатирические произведения Маяковского
57. О романе Владимира Набокова"Бледный огонь"
58. Образ поэта в раннем творчестве В.В. Маяковского
59. Тело текста. Заметки о прозе Владимира Сорокина
60. Абсурд (о творчестве Владимира Сорокина)
62. Владимир Владимирович Софроницкий
63. Анализ статьи Владимира Яковлевича Гельмана «Постсоветские политические трансформации»
64. История становления научной психологической мысли в императорском университете Св. Владимира
Шкатулка музыкальная "Рояль", 15x16x18 см, арт. 24801. 
Цветные карандаши "Color Peps", трехгранные, 18 цветов. 
Грызунок на прищепке "Сердечко". 65. Христианские мотивы в лирике Владимира Набокова и Бориса Поплавского
66. Лекции - преподаватель Григорьев Владимир Калистратович
67. Кожевников Владимир Александрович
68. Владимир Эрн: "Мыслитель с темпераментом бойца"
69. Белокаменное зодчество Владимиро-Суздальской земли в 12-13 веках
73. Соловьев Владимир Алексеевич
74. Васильев Владимир Викторович
75. Меньшов Владимир Валентинович
76. Маслаченко Владимир Никитович
77. Шаинский Владимир Яковлевич
78. Жириновский Владимир Вольфович
79. Матецкий Владимир Леонардович
80. Владимир Маторин
Фигурка "Zabivaka International", 8 штук, 6 см. 
Настольная семейная игра "Звонкие колечки". 
Трехколесный велосипед Funny Jaguar Lexus Racer Trike (цвет: бронза). 81. Ильюшин Владимир Сергеевич
82. Владимир Лобов
83. Жириновский Владимир Вольфович
84. Арсеньев Владимир Клавдиевич
85. Боровиковский Владимир Лукич
89. Раевский Владимир Федосеевич (1795 - 1872)
92. Творчество Владимира Высоцкого
93. Вышпольский Владимир Владимирович
96. Владимир Ильич Ленин. Жизнеописание
Столик пеленальный "Фея" (цвет: сиреневый). 
Набор мисок с синими крышками, 5 предметов. 
Планшет для пастелей "Сладкие грезы", А3, 18 листов. 98. Владимир Николаевич Корнилов
99. Владимир Дмитриевич Дудинцев
100. Владимир Емельянович Максимов
